Циркус даже от удивления маленьким стал, хоть и полмешка зерна съел.
— Он сказал, что она сказала, что ловушку… Тьфу! Совсем все запутала. Скажи другими словами так, чтобы мне понятно было…
— Ну, он слышал, как плохая ведьма сказала злому волшебнику.
— Вот так уже лучше, я уже даже что-то понял, давай дальше рассказывай.
— Что ловушку…
— Какую ловушку?
— Ну, это она про эту яму говорила.
— А… про яму, которая плен?
— Ну да, про яму, которая плен.
— Яма, которая плен, которая ловушка, — циркус недовольно покачал головой. — Если не можешь говорить как-то по-другому, то все равно рассказывай, может, я что-то все равно пойму, потому что я умный.
— Что её можно разрушить извне, это значит, что снаружи, то есть с этого места…
— Тьфу! — сказал сердито циркус. — Это же сколько всяких ненужных и глупых слов нужно было придумать, чтобы никто ничего понять не мог, когда можно было совсем все просто сказать. Ладно, давай, тогда разрушай плен, которая ловушка, которая яма, и пойдем домой.
— Но я ещё не знаю, как, — вздохнула Паля.
— Ты же сама сказала, что можно разрушить с того места, где ты стоишь, вот и разрушай.
— Отшельник не сказал, как это сделать, потому что и сам не знал.
— Ну вот, теперь опять все непонятно стало, — вздохнул циркус. — Совсем ты меня запутала, — то можно разрушить, то не знаешь можно, или не можно…
— Я буду думать, — сказала Паля. — И может быть что-нибудь придумаю.
Только Паля собралась, как следует хорошо подумать, как из коридора послышался какой-то громкий треск, и в зал вошел ещё один тролль, он был очень большой и косматый, ещё больше того, что уже в яме сидел. Он посмотрел на Палю темными большими глазами и спросил.
— Ты кто? Потом он увидел в яме болтающиеся ноги тролля и подошел к ним. Схватив ноги своими лапами с кривыми большими когтями, он стал их дергать, в ответ снизу раздался громкий возмущенный вопль.
— Почему это у него одни ноги остались? — спросил он подозрительно. — Вы, что, все остальное уже съели? А нас почему не позвали? Мы, может, тоже есть хотим. А раз вы нас не позвали, то я вас сам съем, чтобы и мне что-то от него досталось.
— Не трогай нас, — сказала сердито Паля. — А то от тебя тоже только одни ноги останутся.
— Почему? — спросил недоуменно тролль. — Почему ноги?
— Потому что я волшебница, — ответила Паля.
— Все равно съем, — сказал тролль, немного подумав, и пошел к Пале, расставив широко свои лапы, чтобы она не смогла убежать. Паля испугалась и выкрикнула заклинание, тролль задрожал и стал маленьким.
— О! — сказал он удивленно. — А ты стала больше, теперь я уже наемся, а то раньше ты была маленькая, мне бы не хватило.
Тогда Паля ещё два раза сказала заклинание, чтобы он ей совсем не мешал, и тролль стал гномом. Он удивился ещё больше и снова подошел к Пале. Она оттолкнула его ногой, чтобы он не кусался, и тролль упал.
— Дерется, — сказал он, голос у него стал тоненьким и очень обиженным. — Я пойду другим расскажу, что вы нашего товарища съели, и что ты дерешься. Тролль вскочил с каменного пола и побежал к двери.
— Ну вот, — сказал недовольно циркус, глядя ему вслед. — Сейчас сюда все тролли прибегут. Ты уже что-то придумала?
— Пока нет, — ответила Паля и подошла снова к яме, она потрогала камни, которые были такими же холодными, как и раньше, и вернулась к книгам.
— Папина книга скажи, что нужно сделать с камнем, который портит волшебство? Книга задрожала, зашевелилась и начала себя листать, на этот раз она открылась на какой-то странице. Паля взяла увеличительное стекло и прочитала.
… Существует камень, который впитывает в себя волшебство…
— Вот, — сказала удовлетворенно Паля. — Главное в волшебстве, это задавать правильные вопросы. Циркус подкатился поближе.
— Я не слышал, чтобы книга тебе что-то ответила.
— Здесь сказано. — Паля ткнула пальцем в то место, где она это прочитала.
— Сказано? — удивился циркус. — Никто здесь не говорит, одна ты.
— Ничего ты совсем не понимаешь, — сказала Паля. — Книга тоже разговаривает, только буквами, их надо глазами слушать.
— Ничего не понимаю, ты опять как-то неправильно говоришь, — сказал циркус. — Как это можно глазами слушать?
