Ципили, Тимбака и смех - страница 20
— Мы будем благодарны, что мы еще можем для него сделать? Мы будем очень благодарны.
— Мы тебе… Мы сделаем тебе подарок! — добавила Ципили.
— Мне не нужно никакого подарка, — улыбнулся Дровосек. — Да и какой же вы можете сделать мне подарок, бедные старушки?
— О, не говори, — сказала Ципили, — мы можем сделать тебе такой подарок, что ты всю жизнь нас не забудешь.
Дровосек засмеялся.
— Ладно, — сказал он, — мне правда ничего не надо. Завтра я пойду на базар распродавать все поделки, что наработал сегодня, а послезавтра приду и начну строить вам дом. Только где я вас найду?
— Прямо здесь, вот у этого дуба! — радостно воскликнули старушки.
— Значит, договорились, до послезавтра.
— До послезавтра! — грустно протянула Тимбака.
Дровосек улыбнулся и про себя подумал: «Такие беспомощные, наивные, как малые дети». Но очень скоро ему предстояло узнать, что ошибался.
Тимбака, подняв с земли помело, сказала:
— А вдруг не придешь, что нам тогда делать?
— Как я могу не прийти, слово ведь дал?
— Э, мы знаем, какие ваши обещания! Сколько раз нас люди обманывали, — покачала головой Ципили, — потому и не верим.
— Ну что, хотите, поклянусь?
— Да, поклянись, но по-нашему. — Тимбака оседлала помело и предложила: — Давай и ты со мной. Сделаем вместе три шага на помеле, и тогда ты обязательно придешь.
— Всего три шага? Ну что же, я согласен.
Дровосек вслед за Тимбакой тоже оседлал ее помело и…
Именно в этот миг брат Дровосека снова в нетерпении оглянулся, чтоб еще раз позвать его, и вдруг увидел, как старухи подняли его брата в воздух и как тот вскоре исчез в синеве небес. Некоторое время он не понимал, что произошло с братом, побежал туда, где совсем недавно видел его, но, кроме хурджина, там ничего не осталось. Парень несколько раз потер глаза, поглядел вверх и, когда окончательно понял, что случилось, снял с плеча свой хурджин, бросил его рядом с хурджином брата и, взвыв нечеловеческим голосом, кинулся по дороге к деревне.
А несчастный Дровосек, у которого ужасно закружилась голова, едва он глянул вниз, летел теперь с закрытыми глазами, и потому, когда старухи притормозили над выбранной ими лужайкой для стройки и, спикировав, опустились на землю, он не понял, где оказался, в какой стороне леса. Честно признаться, с испугу Дровосек и глаза-то открыл не сразу после приземления, но когда отважился, огляделся вокруг, все было чужим, незнакомым. Только старухи те же. Но вид у них был уже иным. Они стояли перед ним воинственные, а глазами сверкали так, словно говорили ему: «Понял теперь, на что мы способны? Не вздумай с нами шутить!»
Да, Дровосек понял, что перед ним не какие-нибудь обыкновенные старухи, а настоящие колдуньи, и ему стало не по себе.
— Не правда ли, хороша лужайка! — хитро улыбаясь, сказала Ципили, но Тимбака была настроена по-деловому.
— Мою избушку построишь вон там, — сказала она решительному южного склона горы. Понял?..
— А мою — у северного, — тут же добавила Ципили. — И не забудь, сделай окно побольше, я люблю солнце…
Колдуньи болтали без умолку, а Дровосек, словно онемел, ничего не мог проговорить. Он еще не до конца осознал, что произошло. Понял, конечно, что попал в лапы злых колдуний, но что его ждет и что надо делать, не представлял. В душе Дровосек ругал себя: зачем послушался ведьму, влез на ее треклятое помело, какую-то клятву придумал, к чему это?.. Обещал прийти и пришел бы, вот и все… Но теперь уже ничего не изменишь, надо только смотреть в оба за плутовками и, по возможности, спокойно подумать, как выбраться из ловушки.
Для этого нужно было время.
— Эй, чего ты онемел, тебе ведь дело говорят? — чуть не касаясь Дровосека своим длинным носом, спросила Тимбака.
— Ну… да…
— Отвечай, построишь нам избушки или нет? — подступала к нему и Ципили.
— Да… Конечно, но… инструменты?
— Что ты там бормочешь, какие инструменты? Скажи погромче.
— Мои инструменты. Они же остались там, где груши растут… — уже чуть громче проговорил Дровосек.
Не успел он договорить, Тимбака уже взвилась в небо. Дровосек лишь увидел, как она превратилась в точку, а потом и вовсе исчезла.
