Затем последовало тысячелетие, оказывавшееся особым вызовом в преподавании мировой истории и обретающее особую яркость благодаря схеме многофакторной периодизации. Есть возможность связать этот период 500–1500 гг. н.э. с предшествующим периодом, рассматривая в едином материале формативную эволюцию традиций великих цивилизаций и связанный с этим расцвет аграрного общества… Период, простирающийся с VI по XIV или XV в., отмеченный и в начале, и в конце продолжительными центральноазиатскими нашествиями, имеет как содержательный, так и педагогический смысл» [Стерна, 2001, с. 165–166]. Фактически тысячелетние периоды мировой истории, которые выделяет П. Стерна, представляют собой своеобразные циклы исторического развития, состоящие из двух волн продолжительностью примерно по 500 лет.
Даже историки, считающие, что Восток развивался принципиально иначе, чем Запад, вынуждены признать, что переломные эпохи для развития стран Востока в целом совпадают с переломными эпохами в развитии Европы, т.е. что фактически существуют периоды (волны) глобальной истории. Так, Л.С. Васильев, всячески подчеркивающий неприменимость понятий и терминов, описывающих развитие Европы, для стран Востока, тем не менее отмечает, что переломная эпоха продолжительностью около тысячи лет в развитии Ближнего Востока и Китая соответствует периоду между IV в. до н.э. и VII в. н.э.: «Так, например, для ближневосточного региона, родины человеческой цивилизации, столь богато представленного в древности важными историческими событиями, длительными периодами интенсивного развития, великими державами (Двуречье, Египет, Ассирия, Вавилония, Персия), период радикальной внутренней трансформации явственно приходится на промежуток между IV в. до н.э. (походы Александра) с последующим сильным культурным и структурным воздействием со стороны античного мира (эллинизация, романизация и христианизация) и VII в. н.э., отмеченным жесткой печатью ислама. За это тысячелетие кардинально изменилось на Ближнем Востоке очень многое… Обратившись к Китаю и всему Дальнему Востоку, мы обнаружим совершенно иную логическую грань: на рубеже III — II вв. до н.э. древнекитайское общество, пережив структурную трансформацию и обретя единую официально санкционированную идеологическую доктрину, в духе который были реформированы основные социальные институты и сориентированы образ жизни и ментальность населения, стало во многом иным, как иным стало и государство, приняв форму могущественной империи. Правда, эта империя в первые века своего существования испытала тяжелые удары кризиса, а затем на несколько веков даже распалась на части, причем как раз в это время формировались соседние с Китаем государства (Корея, Вьетнам, Япония), много заимствовавшие у него и бывшие длительное время по сути частью китайской цивилизации (речь идет о III — IV вв. н.э. —Д./7.).Приняв во внимание упомянутые события и процессы, можно опять–таки растянуть логическую грань между древностью и средневековьем в этом регионе Востока почти на тысячелетие (III в. до н.э. — VI в. н.э., когда была воссоздана империя) «[Васильев, 1993, с. 248, 249 — 250]. Между тем границы этой переломной эпохи и еще один переломный период внутри нее в III — IV вв. н.э., как будет показано ниже, как раз и соответствуют границам глобальных волн интеграции и дифференциации. Тем самым оказывается, что при всем своеобразии развития разных регионов мира само это развитие синхронизировано и описывается масштабными тысячелетними циклами, состоящими из двух волн, продолжительность каждой из которых равна около 500 лет.
Дж. Модельски на примере развития городов Древнего мира показал «пульсирующий», волнообразный характер этого процесса в период 4000 — 1000 гг. до н.э. Он выделил чередование двух фаз: фазы централизации, когда формируются центральные зоны мир–системы, и фазы децентрализации, когда периферия становится главенствующей. В результате, согласно этой модели, происходит постоянная смена мест в системе «центр — периферия» [Modelsky, 1999, р. 383–392]. В чередовании фаз «централизации» и «децентрализации» в мировой истории, подмеченном Модельски, проявляются важные механизмы развития глобализации. В то же время, поскольку Дж. Модельски анализировал лишь период до I тысячелетия до н.э., универсальный характер чередования фаз «централизации» и «децентрализации» в глобальной истории остался незамеченным и непроясненным.
