– А утечка информации? – спросила Фишер.
– После похищения денег я стал проверять свои документы и обнаружил нечто не просто досадное, а прямо-таки зловещее. Кто-то оповещал консерваторов о моих планах и передвижении. Наемники консерваторов разгоняли людей, собравшихся послушать меня, потенциальных союзников запугивали, а митинги срывались наемными головорезами. К этой информации почти никто не имеет доступа, кроме нескольких людей, весьма близких мне.
– Предположим, что мы вычислим личность предателя, – проговорил Хок, – и окажется, что это близкий вам человек?
– Вы прибегнете к закону, – спокойно ответил Адамант.
– Даже если это будет друг?
– Особенно если это будет друг.
Колдун Мортис сидел во тьме погреба среди глыб льда и чувствовал, как разлагается его тело. Внутренняя боль, ужасная и нескончаемая, уничтожала мужество и разум. Раньше он напрягал внимание, чтобы защитить Адаманта, и это помогало справиться с болью, но сейчас усилия его были тщетны. Дни проходили, сменяясь ночами, а Мортису оставалось только сидеть, думать и страдать.
Вначале он испытывал ярость, потом смирился с болью, но теперь все больше погружался в тихое отчаяние. Его уже давно оставила надежда. Он был на грани сумасшествия, держался только желанием защитить Адаманта. Его магическая сила не уменьшилась, но мысли становились все более и более расплывчатыми и неясными.
Никто давно не приходил повидаться с ним. Мортис мог это понять. У всех его друзей слишком много дел, важных дел. И Адамант, добрый друг Джеймс Адамант, приходил все реже. В темноте время тянулось медленно.
Терзаемый болью, Мортис с ужасом сознавал, что он ничего не может сделать, чтобы остановить надвигающееся безумие.
Медлей непринужденно вошел в кабинет, держа пачку бумаг в руке, и застыл на месте, увидев Хока и Фишер.
– Ах, черт! Вы хотели видеть меня, верно? Извините, но сегодня утром Джеймс совершенно загонял меня. Чем могу помочь?
– Для начала расскажите о растрате денег, – попросил Хок. – Сколько именно денег пропало?
– Крупная сумма, – ответил Медлей, небрежно присаживаясь на край стола Адаманта. – Примерно три тысячи дукатов за три месяца. В первое время крали понемногу, но чем дальше, тем больше и больше.
– Кто имеет доступ к деньгам? – спросила Фишер.
Медлей нахмурился.
– Сложный вопрос. Очень немногие люди. Во-первых, естественно, Джеймс и я, затем Даниель, дворецкий Вильерс, полдюжины прочих слуг и, конечно, несколько реформаторов, которые вместе с нами проводят кампанию.
– Нам понадобится список имен, – сказал Хок.
– Хорошо.
– Как были украдены деньги? – снова задала вопрос Фишер.
– Точно не знаю, – ответил Медлей. – Бухгалтеры первыми заметили непорядок. Не хотите взглянуть на бухгалтерские книги?
Хок и Фишер переглянулись.
– Может быть, позже, – решил Хок. – Расскажите, как Адамант реагировал на угрозы.
– Абсолютно спокойно. Это не первые угрозы в его адрес. Такова жизнь политиков в Хейвене. Магические нападения, конечно, беспокоят его – Мортис уже не тот, что раньше.
– Тогда почему он не наймет нового колдуна?
– Мортис – друг Джеймса. И он лишился жизни, защищая его. Джеймс не может так просто взять и отправить Мортиса в отставку. Кроме того, когда Мортис в форме, он по-прежнему остается одним из самых могущественных колдунов Хейвена.
Некоторое время они сидели молча, выжидающе глядя друг на друга.
– Если у вас больше нет вопросов… – произнес Медлей.
– Вы занимаетесь делами Адаманта. Кого, по вашему мнению, можно подозревать в утечке информации? – спросил Хок.
– Не знаю, – ответил Медлей. – Видимо, кто-то, затаивший зло на Джеймса, но черт меня подери, если я догадываюсь, кто это. Джеймс – один из самых честных и благородных людей, с которыми я знаком. У него нет врагов, кроме политиков. А теперь, если вы извините меня…
Медлей положил бумаги на стол, поспешно кивнул Стражам и покинул кабинет. Хок не стал его останавливать. Он просмотрел бумаги, но они ничем не помогли капитану.
– В качестве политического консультанта Медлей либо чрезмерно тактичен, либо не слишком умен, – заметила Фишер. – Давай подумаем, кто может быть тайным недругом Адаманта. Например, Мортис. Он спас жизнь Адаманту, после чего превратился в разлагающийся труп. Затем Даниель. Она имеет право злиться на мужа, потому что он интересуется ею меньше, чем работой. И наконец, как насчет самого Медлея? Он отвечает за повседневный ход кампании; кто еще может похищать деньги так, чтобы их не сразу хватились?
