Циклон над Сарыджаз - страница 43

Теперь пришлось охранять бандитов и дезертиров от ярости народной.

Мы занимались своим делом — обыском, опросом. Следовало внимательно осмотреть стены барака. Потом начали по одному вызывать задержанных. Выясняли их личность, место прохождения службы или жительства.

Время от времени мне по делам требовалось проходить мимо арестованных. Исмагул и Кадыркул устроились на снегу отдельно от всех, все в том же углу меж стеной барака и тамбура. Они не прятались, просто уединились. Старший обнял младшего. Кадыркул уткнулся в грудь Исмагула и что-то говорил, говорил… Возбужденно, с отчаянием.

Старший гладил его по плечу, успокаивал.

Вдруг Кадыркул ухватился за полу моего пальто.

— Зачем, начальник?..

Выдернул я пальто из его рук:

— О чём ты, не понимаю?

— Почему ты не убил нас раньше?! Почему?

— Сиди спокойно! — крикнул на него солдат охраны. — Сиди, кому говорят!

Но взвинченный разговором Кадыркул, не обращая внимания на охранника, попытался вскочить, и старший с трудом удержал его. К нам подбежал обеспокоенный Вася Хабардин.

— Что ему нужно? — спросил он меня.

— Начальник! — закричал вдруг в голос Кадыркул. — Начальник! Почему ты не убил нас с братом прежде… прежде, чем сказал… мы не сыновья…

— Зачем ты убил Оморова?.. Убил прежде, чем выслушал? Ты начал убивать!

Исмагул усадил младшего рядом, лопотал что-то, но Кадыркул уже не слушал его.

— Ах, начальник, начальник… Почему ты не убил нас с братом прежде… — стенал Кадыркул, прижавшись к широкой груди Исмагула. — Прежде чем сказал нам, что мы не сыновья.

— Замолчи! — не выдержал Хабардин. — Умей отвечать за содеянное. Не будь тряпкой.

— Ах, начальник, начальник… — продолжал, не слушая никого, Кадыркул. — Убей нас, убей сейчас, здесь… Не хочу жить! Убей, начальник!

— Мы не убийцы! — отрезал я. — Вот вы не стали бы возиться с нами.

— Ни я, ни брат не тронули бы тебя, услышь такую весть.

— Ты убил Оморова, не выслушав! А он шел к вам именно с этой вестью! Ты начал убивать! Слышишь?

Вася Хабардин осторожно стал отводить меня в сторонку.

— Полно, полно, Абдылда, — негромко приговаривал он.

Вскоре начальник конвоя поднял арестованных, построил и повел. Они брели по визгливой от мороза заснеженной дороге, не смея поднять взгляда ни на лица людей, ни на солнце.

Мы шли позади.

— И не братья они, поди… — сказал Вася.

— Само собой… не братья. Во всём обманул их Абджалбек.

— На суде они всё равно об этом узнают… — И Хабардин посмотрел мне в глаза.

Не знал я, что ответить Васе.

Может быть, кто и смог бы завершить трагедию парней одним ударом. Я не смог.

— Пусть на суде… У меня язык не поворачивается.

— И у меня не повернется, — вздохнул Вася. — Пусть на суде им скажут…

Абджалбек? Поймали Абджалбека. И он то же сообщил.

Не были Исмагул и Кадыркул сыновьями Аргынбаева. Подобрал он, Абджалбек, беспризорников, пригрел и внушил им мысль, что они младенцами украдены у отца родного. И Аргын Аргынбаев завещал ему найти похищенных сыновей, что Абджалбек и сделал. И отдал на воспитание старухе Батмакан, чтоб в будущем иметь сообщников и крышу над головой при случае. А Батмакан правду нам говорила, она нехотя помогла Абджалбеку, воспитывая приемышей в духе дедовских традиций. И потом уж совратить «дяде» Исмагула и Кадыркула было легко. Толкнув их на убийство чекистов Оморова и Ненахова под Камышановкой, Абджалбек затем уже командовал «племянниками» как хотел.

Конечно, Макэ Оморов о чем-то догадывался, предложил обманутым приемышам встречу, но они устроили засаду, убили его и Ненахова, тяжело ранили Коломейцева, который не мог знать замыслов старшего уполномоченного отдела ББ. Но коли Макэ просил о свидании, встрече, переговорах — была на то веская причина. Была!

Не хотел Оморов, не хотел чекист, чтобы мертвое хватало за ноги живых… Обычаи, нравы, традиции народа — тоже оружие. В чьих оно руках — тому и служит: прошлому или будущему, злу или справедливости, которая всегда нуждалась в защите. Разве не в этом вечная юность и мудрость древних народных сказаний.