Заслоняясь ладонями от света, Ассад заглянул в самое большое окно, тщетно пытаясь разобрать, что делается внутри.
— Иди сюда! — позвал из-за дома Карл. — Ключ должен быть где-то здесь.
Запрокинув голову, он внимательно вглядывался в темноту под навесом крыши. Двадцать лет ключ провисел у всех на виду на ржавом гвоздике над кухонным окном, в точности так, как говорила Иветта, подруга Марты Йоргенсен. Да и кому бы он понадобился? Кто захотел бы войти в этот дом? Даже ворам, промышляющим после окончания летнего сезона, было ясно, что взять здесь нечего. Дом всем своим видом говорил, что в него не стоит и залезать.
Карл достал сверху ключ; старый замок открылся на удивление легко, и так же легко отворилась дверь.
Он просунул голову внутрь, и на него тотчас же пахнуло затхлостью. В спертом воздухе пахло промозглой и душной сыростью, как в стариковских спальнях.
Карл нащупал в узком коридорчике выключатель и убедился, что электричество отключено.
— Вот! — пришел на помощь Ассад, сунув ему в лицо галогеновый фонарик.
— Убери, фонарь нам не понадобится.
Но помощник уже вступил в мертвое царство. Луч света выхватил покрашенные в скучные цвета лавки и голубые эмалированные кастрюльки. Здесь было не сплошь темно: солнечные лучи, проникавшие сквозь запыленные стекла, наполняли помещение слабым сероватым светом — как в ночной сцене из старого черно-белого фильма. Огромный камин, сложенный из крупных камней, широкие деревянные половицы, повсюду вдоль и поперек разложены шведские домотканые коврики. И прямо на полу по-прежнему лежит какая-то настольная игра.
— Все как написано в отчете. — Ассад ткнул ботинком в коробку для игры.
Когда-то она была темно-синей, сейчас стала черной. Игральная доска испачкана, как и обе лежавшие на ней фишки, которые во время борьбы слегка сдвинулись со своих мест. Карл решил, что розовая фишка, вероятно, принадлежала сестре; судя по ее положению, в тот день девушка соображала лучше, чем брат, и набрала больше правильных ответов. Возможно, парень переборщил с коньяком: на это также указывал отчет патологоанатома.
— Это так и лежит здесь с восемьдесят седьмого года. Не думал, что эта игра уже тогда была.
— Возможно, до Сирии она добралась позднее. Неужели она и там продается?
Отметив мысленно, что Ассад примолк, Карл кинул взгляд на две коробочки для карточек с вопросами. Перед обеими лежало по одной вынутой карточке. Следовательно, это должны быть последние вопросы, которые эта жизнь поставила перед братом и сестрой. Очень грустно, если подумать.
Карл обвел глазами пол. Следы убийства еще были отчетливо видны. На том месте, где обнаружили тело девушки, остались темные пятна. Совершенно очевидно, что это, как и пятно на игральной доске, были следы крови. Кое-где сохранились круги, которыми техники обвели отпечатки пальцев, но номера были стерты. Порошок, которым пользовались дактилоскописты, уже исчез, но это и понятно.
— Они ничего не нашли, — вслух подумал Карл.
— Что ты сказал?
— Они не нашли никаких отпечатков пальцев, кроме тех, которые принадлежали жертвам и их родителям. — Он снова перевел взгляд на игру. — Как странно, что все это лежит на том же месте. Мне казалось, что техники забрали игру для более подробного изучения.
— Верно! — Ассад кивнул и стукнул себя по лбу. — Ты правильно говоришь, Карл. Теперь и я вспомнил. Игра была представлена в деле Бьярне Тёгерсена, так что они действительно ее тогда унесли.
Оба молча воззрились на доску. Ее здесь не должно было быть.
Карл нахмурился, вытащил мобильник и позвонил в полицейское управление.
— Нас ясно предупредили, Карл, что мы больше не должны работать по твоим запросам, — безрадостно ответила Лиза. — Ты вообще представляешь себе, как мы сейчас загружены? Может быть, ты что-то слыхал про полицейскую реформу? Если нет, могу тебе вкратце рассказать. А тут еще ты и Розу от нас забрал!
Пускай бы оставили себе, если хотят!
— Эй-эй, придержи немного! Это же я, Карл! Успокойся, пожалуйста, и послушай.
— У тебя теперь есть своя секретарша, вот она пусть на тебя и работает. Спроси ее! Подожди минутку!
