— Господин вице–комиссар Хансен, я полагаю? — сказал он, услышав знакомый голос в телефонной трубке.
В ответ прозвучал добродушный басовитый смех:
— Что поделаешь, Карл! С тех пор много воды утекло. Страшно рад слышать твой голос. Говорят, тебя ранили.
— Пустяки, Курт. Ничего страшного. Я жив и здоров.
— Двоим твоим товарищам потяжелее пришлось. Это дело как–то продвинулось?
— Продвигается помаленьку.
— Искренне рад. Мы тут как раз работаем над проектом закона, который на тридцать процентов повысит наказание за преступление против полицейского, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Думаю, это поможет. Надо же поддержать вас, стоящих на баррикадах!
— Хорошее дело, Курт. Слышал, что вы, кроме того, поддержали копенгагенский отдел убийств, выделив ему дополнительные ассигнования.
— Нет, такого, по–моему, не было.
— Ну, если не отдел убийств, значит, какой–то другой отдел полицейской префектуры. Или это что–то секретное?
— Какая тут может быть секретность, если речь идет об ассигнованиях? — Курт засмеялся тем благодушным смехом, каким смеются люди, обеспеченные солидной пенсией.
— Так кому же вы там выделили ассигнования, можно узнать? Они были направлены в государственную полицию?
— Да. Вообще–то этот отдел подведомствен Национальному центру расследований, но во избежание того, чтобы одни и те же дела дважды расследовались одними и теми же людьми, было решено организовать самостоятельный специальный отдел, административно приписанный к отделу по расследованию убийств. Он будет заниматься делами, заслуживающими особого внимания. Да ты и сам это, наверное, знаешь.
— Ты имеешь в виду отдел «Q»?
— Значит, вот как оно у вас называется? Отлично придумано!
— Какая сумма на него ассигнована?
— За точность не могу поручиться, но что–то от шести до восьми миллионов в год на ближайшие десять лет.
Карл обвел взглядом светло–зеленые стены подвала. Ладно! Теперь понятно, почему Маркус Якобсен и Бьёрн так настойчиво стремились депортировать его на эту ничейную землю. От шести до восьми миллионов в год! И вся эта благодать застряла в загашниках отдела по расследованию убийств.
Черт побери! Пускай не надеются, что это им сойдет с рук!
Начальник отдела еще раз посмотрел на Карла, потом снял бифокальные очки. С таким же точно выражением он обычно разглядывал место происшествия со смазанными следами.
— Говоришь, хочешь собственную служебную машину? Неужели я должен напоминать тебе, что в полиции Копенгагена никому не положено личного автомобиля? Обращайся в служебный гараж, и тебе, когда потребуется, будут выделять машину. Как и всем, Карл, так полагается по правилам.
— Я работаю не в копенгагенской полиции. К вам я только приписан административно.
— Карл, ты ведь понимаешь, что если поставить тебя в особое положение, это вызовет у остальных большое недовольство. Да еще предоставь в твое распоряжение шесть человек! Ты что, совсем спятил?
— Я всего лишь хочу организовать отдел «Q» так, чтобы он мог выполнять поставленные задачи. Разве не для этого я назначен? Вы же понимаете, что для деятельности, охватывающей всю территорию Дании, требуются соответствующие силы. Так значит, вы не желаете выделить мне шесть человек?
— Нет, черт возьми!
— Четырех? Трех?
Начальник отдела энергично замотал головой.
— Выходит, я один должен выполнять всю работу?
Начальник кивнул.
— В таком случае вам должно быть ясно, что я не могу обойтись без постоянного доступа к служебной машине. Вдруг мне понадобится ехать в Ольборг или Нэствед? И работы у меня невпроворот. Я даже еще не знаю, сколько дел ляжет ко мне на стол. — Усевшись напротив шефа, Карл налил кофе в чашку, оставленную заместителем. — Но как бы там ни было, мне в любом случае требуется помощник. Такой, чтобы имел водительские права и выполнял разные поручения — послать факс и всякое такое. Убирать помещение. Я слишком занят, Маркус. Мы же хотим работать результативно. Фолькетинг ведь желает, чтобы от его денежек была отдача, да? Кажется, там было что–то вроде восьми миллионов? Действительно, немалые деньги!
