Цифровой журнал «Компьютерра» 2013 № 52 (205) - страница 9

В декабре, когда почта опять зашилась, весенний бред вошёл в новую стадию ожесточения. Только теперь речь идёт не о шальных проектах, а о практически оформленном решении правительства: министр финансов России Антон Силуанов заявил о грядущем снижении планки беспошлинных покупок в интернете с 1 000 евро до 150!

Перманентный налоговый мотив, разумеется, в демарше присутствует (родина не получает ни шиша от проклятых «челноков»-нэпманов!), однако акцент был сделан именно на спасении почтовой службы! Россияне, отоваривающиеся в интернете, — вот пятая колонна, которая мешает бесперебойной работе российских почтовых служб! Прижучим евром пятую колонну — и почта вернётся к образцовым показателям.

Ну и что же это, если не попытка трясти банановую пальму?! Именно она и есть: вечный, неистребимый и неискоренимый шаблон тупого силового воздействия, намертво вшитый в национальное kollektive Unbewußte ещё то ли 300 (Пётр?), то ли 800 (татары?) лет тому назад. И куда от него деться — я лично не знаю. Думаю, никуда не денешься.

К оглавлению

Опубликовано 26 декабря 2013

В конце года принято подводить итоги. Всего и вся: событие года, книга года, политик года, учёный года, сенсация года, проблема года, нервное потрясение года. Отдельной статьёй проходит поминание тех, кого мы успели потерять за отчётный период. Подведение итогов — нормальное поведение человека, потому что ему нужны хоть какие-то ориентиры (реперные точки) в объективно бессмысленном течении времени (и истечении собственной жизни).

Сами по себе «итоги» лишены какой-либо ценности, поскольку в подавляющем большинстве ситуаций не отражают исторически непреходящих ценностей (в том смысле, что «политик года», «писатель года», «актёр года», как правило, оказывается однодневкой в более отдалённой по времени перспективе). Зато эти «итоги» позволяют худо-бедно осмыслить текущее состояние нации: занятие, на мой взгляд, если не сильно полезное, то по меньшей мере увлекательное. It’s fun — по мне, так достаточно.

Сегодня мне попалась на глаза милая попытка штатного колумниста Slate Уилла Оремуса осмыслить Америку через её выбор для чтения («Что говорит о нации список книжных бестселлеров Amazon»), и жутко захотелось провести сравнение с отечественными аналогами. Выводы получились весьма забавные; спешу поделиться.

Поскольку для моих выводов важна «американская картинка», вернее, тренды, выловленные в списке бестселлеров Оремусом, приведу лапидарно его сентенции.  — Мы убеждены, что хороши во многих делах, только пока не знаем, в каких (это о первом месте в списке бестселлеров — книге Тома Рата «Обнаружение сильных качеств 2.0»). — Неравенство женщин в трудовых коллективах столь велико, что они уже начинают формировать группы поддержки (Шерил Сэндберг, «Прогнись»). — Наши дети — мямли (Джефф Кинни, «Дневник размазни»). — Мы любим историю, если она обожествляет наших отцов-основателей и оправдывает американскую экспансию (Раш Лимбо, «Лихорадочное поклонение и отважные пилигримы»). — Мы жить не можем без указаний пути Иисусом, даже если эти указания даёт автор по имени Сара Янг, которая притворяется, что она Иисус (Сара Янг, «Иисус на связи). — Мы предпочитаем «Ад» Дэна Брауна «Аду» Данте (Дэн Браун, «Инферно»). — Нам очень не хватает Гарри Поттера (Рик Риордан, «Царство Гадеса»). — Мы согласны терпеть случайные впрыски настоящей литературы при условии, что эта книжка очень короткая и по ней снято кино (Фрэнсис Скотт Фитцджеральд, «Великий Гэтсби»). — Нам, как и раньше, нравится выслушивать поучения о самом главном в жизни, которые делают очень серьёзные пожилые белые люди в блейзерах (Чарльз Краутхаммер, «Вещи, имеющие значение»).  — Мы любим науку, если только она доказывает, что загробная жизнь существует (Эбен Александр, «Доказательство неба»).

Попробую теперь отлить максимы Уилла Оремуса в стройную картинку читающей американской нации. Этот замечательный пассионарный народ, как и все народы мира, поверхностен, не любит зауми и серьёзных книжек, зациклен на самосовершенствовании (если только для этого не требуется серьёзных усилий), не понимает своих детей, однако честно пытается исправить incommunicado, стихийно религиозен (скорее даже суеверен), внешне демократичен, но в душе консервативен, любит, когда его хвалят и воспевают его историю, наконец, самое ценное — воспринимает учёт интересов маргинальных членов общества (женщин, детей, инвалидов, национальных и сексуальных меньшинств и проч.) не иначе как краеугольный камень современного общественного договора.