Цифровой журнал «Компьютерра» 2013 № 52 (205) - страница 4

Итак, если Θάνατος и в самом деле является ключевой темой «Tous les matins du monde», справедливо задаться вопросом: удалось ли создателям фильма справиться с поставленной задачей? К великому сожалению, вынужден констатировать: не удалось. Разумеется, Ален Корно продвинулся на милю дальше, чем Эльдар Рязанов со своей чудовищной «Забытой мелодией для флейты» (о провальном диалоге со Смертью русского режиссёра я написал даже кинорецензию, которая была опубликована аж в 1989 году!), однако ничего глубже констатации банальной истины (жизнь — это нескончаемое страдание и юдоль печали) у французов не вышло. 

Ну разве что дополнили одну из буддистских возвышенных истин («Рождение есть дуккха, старость есть страдание, болезнь есть страдание; соединение с немилым есть страдание, недостижение желаемого есть страдание») идеей музыки как одновременно зеркала страданий и высшей сублимации смерти. И на том спасибо. Однако любому человеку, хотя бы поверхностно знакомому с наработками восточных культур в плане осмысления темы Θάνατος, «глубина» французской мысли покажется детским лепетом.

У меня давно уже сложилось абсолютно мистическое (вернее, конечно, кармическое) отношение к описанной теме. Я искренне верю, что к главному вопросу человеческой жизни нужно подходить с максимальной ответственностью и должной внутренней и моральной подготовкой. Иначе случаются жуткие вещи. 

«Tous les matins du monde» — дебют зрелого таланта Гийома Депардьё (до это фильма у него были лишь две маленькие детские роли в 1974 и 1986 годах). Публика заметила актёра, оценила по достоинству талант и приветствовала каждое новое появление на экране. Посмотрите, однако, как трагично сложилась судьба Гийома! Невыносимое страдание от боли в покалеченном колене на протяжении 8 лет, избавление от которого принесла только ампутация ноги, букет тяжелейших хронических заболеваний, наркомания, наконец, страшная по нелепости смерть в возрасте 37 лет от неведомого вируса, вызывавшего скоротечную пневмонию. Очень не хочется делать кощунственные выводы, но... что если судьба Гийома — это месть Θάνατος за участие в безответственном спектакле «Tous les matins du monde»?!

К оглавлению

Опубликовано 27 декабря 2013

Сегодня Россия прощалась с Михаилом Тимофеевичем Калашниковым (1919–2013) — создателем самой распространённой на планете системы автоматического оружия, Героем России, дважды Героем Социалистического Труда, доктором технических наук, генерал-лейтенантом… Но все лавры, все почётные звания лишь оттеняют факт чуда: в 1947 году самоучка старший сержант Калашников, командир танка, тяжело раненный в 1941-м на Брянском выступе, создал самый надёжный образец автоматического оружия ХХ века, долгие десятилетия стоящий на вооружении отечественной армии и пришедшийся ко двору ещё в полусотне стран.

Образец оружия, который часто признаётся лучшим в своём классе, конструируется человеком без технического образования, с восемью классами и школой танкистов... Как такое могло случиться? В девяностые получила широкое хождение «чёрная легенда» о Калашникове: мол, автомат на самом деле сделал «трофейный» германец Гуго Шмайссер, с 1946 по 1952 год действительно работавший на «Ижмаше», на основе своего Sturmgewehr 44, а Калашникову изобретение, мол, приписали лишь в силу правильно пролетарской, классово близкой биографии.

Дело в том, что классово близким то Михаил Калашников как раз и не был. Его отец, кубанский казак Тимофей Александрович, переселившийся перед Первой мировой на Алтай, был признан в 1930 году кулаком и сослан в село Селивановка Томской области, потом ставшую райцентром Бакчаром, а оттуда — в село Нижняя Моховая, ныне исчезнувшее... Там он и скончался в декабре 1930-го от чахотки, и Михаила растил отчим, тоже из ссыльных. Жили бедно, много и тяжело работая, вгрызаясь в сибирскую землю. Но — возможность учиться детям давали. Четырёхлетка была в самой Нижней Моховой.

А вот в неполную среднюю, в семилетку, Михаилу пришлось ходить в Ворониху, пятнадцать километров в один конец. Зато учителя были сплошь с университетским образованием — из ссыльных, понятно… Это обусловило высокий уровень преподавания физики, математики, литературы (согласно биографии Калашникова, написанной Александром Ужановым для серии «ЖЗЛ», в селе Михаилу прочили как раз будущее литератора). Но вернуться на родной Алтай Михаил после семилетки смог лишь незаконно, подделав бумаги. Работы там, впрочем, не нашёл, и возвратился назад, ещё год проучившись в средней школе.