Цифровой журнал «Компьютерра» 2013 № 38 (191) - страница 3

Я специально сохранил на скриншоте несколько комментариев, чтобы у читателей сложилось адекватное представление об уровне аудитории, на которую сервис микроблогов, видимо, желал произвести впечатление своим сенсационным признанием.

В том, что оно «сенсационное», сомнений нет никаких, поскольку разговоры о выходе на биржу этой социальной сети ведутся уже как минимум года три. Впрочем, реакция Twitter на эти разговоры была столь же неуместной, как и пятничный твит. Создавалось впечатление, что компания ощущает себя кем-то вроде невесты на выданье, невесты, явно пересидевшей в девичестве, однако мнения о себе высокого и не по фасаду капризной и разборчивой: то ей жених не приглянулся (венчурные капиталисты попадаются шибко жадные), то погода для свадебного банкета неподходящая (рыночная конъюнктура хромает).

На самом деле Twitter можно было понять — и три года назад, и сегодня. Компания как не была уверена в верности биржевого сценария тогда, так не уверена и сейчас, иначе новость, обладающая потенциалом захватить первые страницы всех профильных ИТ и финансовых изданий, и подавалась бы адекватно (а не в жеманно-ёрнической манере) и резонанс вызывала бы соответствующий.

А так… А так всё получилось скомканно и без сюрпризов: пара–тройка путаных комментариев «специалистов» рынка на обочине большой прессы, шуточки-прибауточки на площадках социальных сетей да неуклюже-неловкая попытка знатока go public-гешефтов Цукерберга предсказать будущее.

С Цукера мы, пожалуй, и начнём наш разбор полетов. Приемного отца «Фейсбука» спросили в минувшую среду на конференции TechCruch Disrupt в Сан-Франциско о том, как бы так «Твиттеру» удачнее изловчиться, чтобы вывести свое дело на биржу. Отец ответил такую чушь, что невозможно удержаться от дословного цитирования: «Необходимо знать всё о своей компании. Нужно сфокусироваться на том, чтобы делать правильные вещи».

Любой ответственный человек, наверное, под землю провалился бы от стыда после такой реплики, но Цукерберг, во-первых, аутист, во-вторых, у него много миллиардов долларов, поэтому ему можно. Тем более что ему ещё и всё равно.

Ну а если серьёзно, то CEO Facebook ответил так, как только и можно было ответить, — никак! Потому что Twitter ничего нельзя посоветовать по данному вопросу, и он об этом сам прекрасно знает, оттого и тянет до последнего.

Что же «не так» с социальной сетью, которая насчитывает более 200 миллионов подписчиков? Как такой потенциал может бояться либо испытывать сложности от процедуры go public? Попробуем разобраться.

Начнем с мотивации. На самом деле не всё так однозначно с добровольным превращением частной компании в публичную. Разумеется, на информационную поверхность по большей части попадают лишь правильные (вернее — политкорректные) мотивы: развивать бизнес, выйти на новые уровни, недостижимые в рамках частного владения, приносить пользу людям, ну и тому подобные глупости. Не буду оспаривать абсурдность тезиса о «недостижимых уровнях»: лучше об этом послушать аргументацию Майкла Делла или присмотреться к бизнесу Cargill, Koch Industries, Mars, Bechtel или Ernst & Young (почти обо всех этих гигантах я писал в «Бизнес-журнале», поэтому при желании читатели могут углубиться в красочную фактуру, иллюстрирующую неоспоримые преимущества частной формы собственности над публичной).

Скажу лишь, основываясь на знании бесчисленных корпоративных биографий, что в 9 случаях из 10 главным мотивом go public выступает такое простое человеческое желание, как жажда разбогатеть! Именно под это желание подводится потом теоретическая база из общественно-полезных и гражданско-патриотических мотивов, которые так любят обсуждать «специалисты».

Ставим вопрос ребром: почему владельцы Twitter (Джек Дорси, Виз Стоун и Дик Костоло) так долго не решаются выйти на биржу? Да потому, что они не уверены в успехе мероприятия! При этом истинная мотивация для получения публичного статуса совершенно не имеет значения: при любой мотивации — от жажды денег до амбиций общественной пользы — шансы Twitter на успешное IPO очень маленькие. И дело тут не в конъюнктуре рынка, а в специфике самого бизнеса.