Алеша хотел было сказать, что ему не надо никакой благодарности, что он поможет незнакомцу просто так, но тут в дверях показался Алексей Александрович. Он сбежал со ступенек, подошел к высокому, похожему на гараж флигелю и нажал на кнопку. Двери гаража с тихим шипеньем раскрылись.
— Застоялся, бездельник, — крикнул кому-то в темноту папа и вошел внутрь.
Обратно Алексей Александрович вышел не один. За ним, тяжело ступая по каменным плитам, появился двухметровый металлический гигант с красной мигалкой на голове.
— Познакомься, — сказал папа Алеше. — Это Цицерон, наш старый добрый работяга. Вот этот автомобиль он может унести на руках. Поднимает до пяти тонн. — Алексей Александрович любовно похлопал робота по огромной руке-манипулятору, а Цицерон неожиданно сказал металлическим басом, от которого у Алеши защекотало в ушах:
— Здорово, малыш! Клянусь своей электронной набивкой, мы с тобой обязательно подружимся. Ты любишь крутить гайки?
— Не знаю, — удивленно ответил Алеша.
— А я люблю, — сказал Цицерон. — Сядешь после работы на завалинке, возьмешь ключ девять на двенадцать и под коленкой гаечку раскрутишь закрутишь, раскрутишь — закрутишь. Прия-атно!
Алексей Александрович закрыл гараж и сел за руль, а Цицерон поднял Алешу и аккуратно посадил его на переднее сиденье рядом с папой. После этого он залез в машину, отчего легкий автомобиль сильно заскрипел и осел сантиметров на десять. И только Алеша заметил, как одна из сумок испуганно отползла в сторону, подальше от огромных ног робота-гиганта.
— Да, Цицерон поговорить любит, — сказал Алексей Александрович. — За это и Цицероном прозвали. Иногда, правда, привирает безбожно.
— Кто без греха, пусть бросит в меня камень, — философски заметил Цицерон.
До космодрома ехали каких-нибудь полчаса. Корабль уже был готов к отлету. От работающего двигателя мощный корпус корабля слегка подрагивал, а дюзы были окутаны густым синеватым дымком. Ждали только представителей экспедиции с Земли.
Алеша с папой, как только вышли из машины, направились к кораблю, а Цицерон легко сгреб в охапку сумки и чемоданы и последовал за ними. По дороге Алеша несколько раз оборачивался, смотрел на две одинаковые сумки, но так и не сумел отличить настоящую от мимикра. Уже в корабле, перед самой отправкой, Цицерон сказал Алеше:
— Клянусь собственной мигалкой, малыш, ты везешь с собой какого-то зверя.
— Нет, — испугался Алеша.
— Когда я нес вещи, в одной из сумок кто-то кряхтел. Чтоб мне манипуляторы поотрывало, если это не так. Я даже почувствовал, как там кто-то трясется от страха, — сказал робот.
Алеша посмотрел на папу, но Алексей Александрович стоял далеко и разговаривал с долговязым пилотом, похожим как две капли воды на дежурного по пункту телепортации.
— Понимаешь, — запинаясь, начал Алеша. — Одна сумка — это не сумка. Это…
— Как это: сумка — не сумка? — удивился Цицерон.
— Ну, не совсем сумка, — шепотом ответил Алеша.
— Не совсем сумка? — переспросил робот. — Знаешь, я простой механизм по поднятию тяжестей и не понимаю таких тонкостей. Либо это сумка, либо нет. А не совсем сумка — это чемодан.
Тут Алеша решил больше ничего не объяснять роботу и просто перевел разговор на другую тему. Он спросил у Цицерона, бывал ли тот на планете Тимиук, и робот ответил:
— Нет, но слышал от знающих людей, что тимиуки — очень вредные существа. Постоянно воюют друг с другом и вообще ведут себя безобразно.
