Утро выдалось на удивление солнечным и ясным, и даже в избе за закрытыми дверями было слышно, как в лесу вовсю заливаются птицы. Алеша, едва открыв глаза, приподнялся на локте, вспомнил, где он находится, и сильно опечалился. Ему снилось, что он в Москве вместе с мамой и папой гуляет по парку, а вокруг водят хороводы мирные тимиуки в кружевных чепчиках. Но если во сне эти существа о шести конечностях вызывали у него радостное удивление, то проснувшись, он с тоской и болью убедился, что ничего не изменилось, он все так же лежит на соломе в лесной избушке тимиукского колдуна и не имеет понятия, когда увидится со своим папой. Алеше захотелось всплакнуть, но рядом зашевелился мимикр, а у двери, глядя на него светящимися фотоэлементами, сидел его друг и защитник — Цицерон.
Проглотив комок, Алеша протер глаза и, стараясь не выказать слабости, твердым голосом спросил:
— Ну и чем там все закончилось, Цицерон?
— Ничем. Я же сказал, что больше не буду вам ничего рассказывать. Вы совершенно не умеете слушать. Но вот эта бочка мне определенно нравится. Цицерон показал в угол, где хранились моченые ягоды.
— Бочка как бочка, — равнодушно отозвался хозяин дома.
— Вот в этом-то и вся её прелесть. Послушай-ка, колдун, ты вчера долго говорил о своей непомерной доброте. Честное слово, я поверил тебе.
— Я и сейчас могу повторить то же самое, — не подозревая подвоха, ответил хозяин дома.
— Тогда подари нам бочку. А я потом один к тебе вернусь и отблагодарю тебя. Хочешь, настрогаю тебе таких бочек сто штук? А хочешь, построю тебе трехэтажный дом? На первом этаже будут жить твои сороконожки с тараканами, на втором — ты, а на третьем будешь по ночам вызывать добрых духов.
— Он совсем с ума сошел от сырости, — зашептал мимикр Алеше. — Зачем ему бочка?
— Нет, и не проси, — замотал головой тимиук. Он поднялся с лавки, широко, с удовольствием зевнул и направился к двери. — Мне эта бочка досталась от отца с матерью — семейная реликвия. — Тимиук распахнул дверь, и в дом хлынул яркий солнечный свет. — Ну вот, вода почти совсем спала. Скоро вам можно будет уматывать. А я пока схожу к соседу, посоветуюсь, что с вами дальше делать. Все-таки один колдун хорошо, а два лучше. — Он уже вышел за порог, затем вернулся, поднял палец вверх и предупредил: — Бочку не трогать, а то скажу злому колдуну, он вас превратит в пауков. Все. Я скоро вернусь.
Алеша только рассмеялся на эту угрозу, а Цицерон ответил хозяину дома:
— Иди, иди. Но если позовешь солдат, я не только бочку, но и дом утоплю в болоте. Так что хорошенько подумай, прежде чем предавать нас.
Презрительно фыркнув, колдун ничего не ответил и гордо удалился. Еще некоторое время были слышны его хлюпающие шаги, а когда все стихло, Цицерон высунулся на улицу и осмотрелся.
— А действительно, вон там, между деревьями, стоит какая-то избушка. Как вы думаете, у злого колдуна найдется лишняя бочка?
— Может, ты все-таки объяснишь, зачем нам бочка? — спросил Алеша и поднялся со своего соломенного ложа. — Ты что, собираешься солить в ней грибы?
— Если у вас не хватает собственной сообразительности, тогда, так и быть, слушайте конец истории, — ответил Цицерон. — В ту самую бочку, которую я выпилил из бревна, я посадил Алексея Александровича и преспокойно донес его до лагеря. Твой папа сидел в ней как в броневике и, между прочим, не задавал таких вот глупых вопросов. Ни один зверь не мог его достать. Теперь-то вам ясно?
— А-а-а! — протянул мимикр. — Теперь ясно.
— Гениально! — восхищенно проговорил Алеша. — Такая простая мысль, а мне почему-то не пришла в голову.
— То-то и оно, — высокомерно ответил Цицерон. — Для того чтобы мысль пришла в голову, надо держать эту голову настежь открытой для мысли. А у вас они заперты на все замки. Ну а через щель, — робот постучал себя манипулятором по голове, — сюда может заползти только маленькая подленькая мыслишка. В общем, думать надо. Думать.
