– Мне не нравится местность, – сказала она Ораму. – И я не могу четко сказать, как может поменяться погода. По эту сторону от сигнала есть несколько участков со спокойной водой. Во всех остальных местах кручи мешаются с обрывами. Я предлагаю действовать осторожно.
– Я – осторожный человек, Фарис, – Орам кивнул в знак понимания. – Ты – пилот. Твой выбор.
Это решило дело.
– Я приводняю корабль. Если кому-то охота прокатиться на водных лыжах – сейчас самое время. Только дайте знать, и я опущу рампу.
Даже если подобное было возможным, никто не стал ловить ее на слове. Членов команды и без того помотало достаточно для одного дня. Перспектива продолжать в том же духе для собственного удовольствия не вызывала энтузиазма.
Длинное узкое ущелье, куда снижалась Фарис, могло бы стать идеальной посадочной площадкой, если бы его не заполняла вода. Впрочем, это не помешало пилоту мягко опустить модуль между голых скал. Потревожив и насыщенный влагой воздух, и холодную воду, корабль сел в озеро, подняв при посадке шлейф брызг. Замедляя ход, модуль повернул налево и замер недалеко от берега.
В последний момент раздался неожиданный глухой удар под днищем, заставив Фарис сморщиться. Сигналы тревоги молчали, означая, что корпус не пробит. Фарис осторожно отвела корабль в сторону, остановила его на мелководье у галечного берега и выключила двигатели. Никому из спутников не нужно было говорить, что она – лучший пилот, Фарис знала это и так. Это был просто факт.
Оказавшись наконец на твердой земле, прошедшие без потерь через ужасную бурю члены команды чуть ли не срывали с себя привязные ремни, спеша оказаться на берегу.
Несмотря на все навьюченное снаряжение, рядовой Коул несколько раз на пробу подпрыгнул, наслаждаясь грохотом ботинок о палубу.
– Настоящая сила тяжести!
На него наткнулась Розенталь, и Коул повернулся к ней.
– Я уже почти забыл это ощущение.
– Ударишь меня по плечу еще раз – и ощутишь еще больше, – предупредила Розенталь. – Помоги мне с мешком.
Экспедиция готовилась к выходу. Подгоняли рюкзаки, заряжали оружие, считали пайки. Каждый сначала проверял чужое снаряжение, а потом осматривал собственное.
В передней части, где Фарис занималась отключением питания модуля, затрещал коммуникатор. Несмотря на то, что теперь шторм бесновался высоко над ними, он все равно мешал и приему, и передаче.
«По крайней мере, – подумала Фарис, – хоть что-то пробивается».
– У нас сложности с приемом… найти… усилить сигнал?
Фарис узнала голос Апворт. Она могла только надеяться, что системам связи хватит мощности, чтобы пробиться сквозь водоворот электромагнитных помех над головой.
– Поняла. Чертовски сложный был вход в атмосферу. К тому же пришлось садиться на воду, и мы, возможно, на что-то налетели при посадке. Я собираюсь проверить, так что на какое-то время буду вне зоны прямой связи. Включу межкорабельный передатчик, и будем надеяться, что он заработает в обе стороны.
Пока Фарис говорила с «Заветом» в надежде, что ее услышат, к ней и Ораму присоединилась Дэниелс. Капитан вопросительно посмотрел на своего заместителя, и та протянула ему выпавший во время снижения шарик. Орам принял его и кивнул в знак признательности.
– Я бы скорее использовала лекарства в подходящей дозировке.
Орам поднял шарик вверх и только потом убрал его в карман.
– Шарики не являются наркотиком, всегда под рукой и не вызывают привыкания.
Дэниелс нашла бы, что возразить про последнюю часть, но решила промолчать, видя, что Орам смотрит наружу через иллюминатор.
– Насколько далеко нам идти?
Уолтер проверил данные.
– Источник сигнала находится в восьми километрах почти строго на запад, но существенно выше. Крутой склон, – он поднял глаза на Фарис. – Ты хорошо выбрала место. Хотя между нами и сигналом есть подходящие участки, на деле нам бы не удалось подобраться ближе без того, чтобы подвергнуть модуль риску.
– Знаю, – просто ответила та. – Это называется «пилотирование».
В отличие от большей части команды, Фарис зачастую была резка с синтетом. Она не знала, почему так. Уолтер был идеально вежлив, идеально отзывчив, идеально общителен. Идеально… идеален.
