О том, что на побережье обнаружены четыре трупа с признаками насильственной смерти, Гурову с утра сообщил старший лейтенант Петровских. Вообще-то, он не был обязан делать это, но, видимо, разговор, произошедший накануне, произвел на него впечатление, и он предположил, что убийства как-то могут быть связаны с проблемами московских гостей.
Гуров был ему вдвойне признателен за это, когда, прибыв на побережье, своими глазами увидел трупы. Сюрприз был настолько велик, что Гуров испытал нечто вроде потрясения.
Город был невелик, поэтому Гуров уже успел перезнакомиться почти со всеми основными лицами в его правоохранительной системе. Повезло и на этот раз – многие в следственной бригаде, работавшей на побережье, были ему уже знакомы. Руководитель не стал возражать, чтобы Гуров присутствовал при осмотре места происшествия. Собственно говоря, полноценный осмотр все равно не мог состояться – песчаный берег был вылизан ночной бурей, следы стер дождь, и все, что удалось найти, – это несколько осколков ручной гранаты.
Эта граната явилась причиной смерти одного из четверых погибших, однако, к счастью, лицо его при этом не пострадало, и, взглянув на это лицо, Гуров испытал шок. Впрочем, не он один – нечто похожее испытали все, кто находился в этот момент поблизости, в том числе и руководитель оперативно-следственной группы.
– Слушай, Лев Иванович, а ведь этот, прости меня господи, мертвяк на тебя похож! – сообщил он. – Это надо же! Ты чего сюда пришел? Знал, что ли? Уж не родственник ли твой? Я ведь теперь все равно не поверю, что ты тут ни при чем! Таких совпадений просто не бывает!
– Да уж, это верно! В таких обстоятельствах я и сам бы себе не поверил, – ответил Гуров. – Но факт остается фактом – родственников у меня не имеется. Тем более похожих на меня. Об этом любое досье скажет. Для меня это все не меньшая неожиданность. Но вот загвоздка – некоторые люди в этом городе уже давно намекали мне про сходство с этим человеком, а я никак не мог понять намеков. Теперь, кажется, понял, но получилось поздновато.
Гуров рассказал следователю то же, что рассказывал ночью дежурному в милиции.
– Есть веские основания считать, что фамилия убитого – Тарновски, – закончил он свой рассказ. – Именно так предпочитали называть меня эти странные люди. Судя по всему, симпатий к Тарновски они не испытывали, но интересовал их не он, а его компания в целом. Возможно, теперь вся эта история закончилась и эта компания лежит сейчас здесь на берегу?
– Положение тел наводит на мысль, что убитые принадлежали к разным группировкам, – возразил следователь. – Но, возможно, я ошибаюсь. Последнее слово за экспертами. С тебя же, Лев Иванович, словесные портреты людей, которые принимали тебя за Тарновски. Может быть, мы еще успеем перехватить их на границе. Судя по твоему рассказу, все они были приезжие. Но если это так, то они должны были регистрироваться – на таможне, у пограничников, в милиции…
– Они могли и не регистрироваться, – задумчиво отозвался Гуров. – Вот ведь в чем загвоздка! Например, Тарновски точно нигде не регистрировался. Но откуда-то он здесь взялся? А кстати, что вообще произошло здесь ночью, как ты думаешь? Понимаю, что мое дело тут десятое, это ваши тайны, но уж поскольку такое портретное сходство с покойным…
– Трудно сказать, – замялся следователь. – Вчера скверная была погода. У нас тут есть рисковые ребята – в такую погоду даже в море выходят. Но еще раз повторяю, выводы делать рано. Нужны результаты экспертизы. Свидетелей попробуем найти. Хотя, честно говоря, не верю я, что были свидетели. Возможно, пограничники что-то знают. Возможно, две группировки просто забили здесь на берегу что-то вроде стрелки. Разные могут быть варианты.
– А где пограничники?
– Должны вот-вот подъехать. Задерживаются.
– Тогда я пошел, – объявил Гуров. – Хочу одну вещь проверить. Вам здесь все равно еще возиться, а я уж времени терять не буду. Мне вообще-то вечером в Москву выезжать. Сопровождать опасного преступника.
– Да уж наслышаны, – сказал следователь. – Но мы тебя все равно потревожим. Словесные портреты за тобой, Лев Иванович!
