– Намекаешь, что загостились? Уезжать пора? Завтра бы и уехали, если бы не ерунда эта, – усмехнулся Гуров. – Мы ведь и сами, старлей, сомневаемся, что наша история на «Тысячу и одну ночь» похожа. Сами в догадках теряемся, с какого боку к этой истории подойти следует… Но ведь не с бодуна мы все это выдумали! Вот тебе доказательство – только что на мне были!
Гуров брякнул на стол перед дежурным наручники. Тот потрогал их пальцем, поднял на Гурова серьезные глаза.
– Стандартные, – сказал он. – Но я в самом деле не знаю, что вам присоветовать, товарищ полковник! Вам все-таки с начальством лучше поговорить, с фээсбэшниками, может быть… Все-таки фамилия как бы не наша – Тарновски… Хотя… Кто знает – может, этот Тарновски задолжал им. Пугнуть его решили. Тогда это дело туманное.
– Что-то тут не так, – возразил Гуров. – Слишком много народу задействовано. Театра много. И такое впечатление, что слышали они про этого Тарновски и даже видели, но не вживую, а по каким-то видеоматериалам. И создалось у меня впечатление, что как таковой им этот Тарновски был не очень-то нужен. То есть, нужен, конечно, но еще нужнее им была информация, которую они намеревались из него выжать. Только долги тут ни при чем. Когда речь о долгах идет, то с них начинают и ими заканчивают. Это дело известное, можно сказать, изученное.
– Ну тогда, правда, не знаю, – развел руками Петровских. – Город у нас маленький, но приезжих многовато бывает. Приезжают – уезжают… Некоторые лица и примелькаться не успевают.
– А на улице Приморской кого-нибудь знаешь? – вдруг с надеждой спросил Крячко. – Спрашивали мы тут, да может, не тех спрашивали. А ты все-таки близок к народу. Санек Державин – такую фамилию не слышал?
Петровских слегка поднял брови, посмотрел на Крячко с недоверием – что за подвох? Но потом все же сказал твердо:
– Известная в своем роде личность. По лезвию ходит. Когда-нибудь загремит. У него там целая компания. Они под рыбацкую артель косят, а на деле – контрабанду гоняют по морю. Сигареты, спиртное, так, мелочь разную… Но были слухи, что и наркотой при случае не брезгуют, и переправить через границу могут за хорошую плату. В общем, я говорю, с огнем играет товарищ. А у вас, что же, и к нему претензии? В принципе, он с иностранцами мог контактировать, но вот чтобы по городским ресторанам ходить – таких привычек у него нет. Он предпочитает в своем углу отсиживаться.
Старший лейтенант замолчал и вопросительно посмотрел на Крячко, ожидая, что столичный гость объяснит свой интерес к одиозной личности. Но Крячко лишь сконфуженно кашлянул и задал очередной вопрос:
– А у тебя на этого артиста ничего нет, старлей? Ну такого, чтобы можно было с ним побеседовать официальным порядком? Задержать чтобы?
– Может быть, даже не задержать, – подхватил Гуров, – а припугнуть. Побеседовать с ним мы побеседуем и неофициально, но хотелось бы иметь аргументы. Кажется, он человек замкнутый и неразговорчивый.
– Это да. Но, к сожалению, ничего у меня на него нету, – ответил Петровских. – Это вообще не моя епархия. Тот район майора Веселова. Вам с ним бы поговорить. Только человек он тяжелый…
– А как его найти? – спросил Гуров. – Может, домашний телефончик дашь? Времени у нас мало – неохота до утра ждать.
– Попробуйте! – пожал плечами Петровских и черкнул несколько цифр на клочке бумаги. – Вы только не говорите, что я вам подсказал. Потом разговоров не оберешься. Я не то чтобы… Но с майором столковаться тяжело. Сами увидите.
Очевидно, Петровских знал, что говорит, но тем не менее Гурову удалось довольно быстро наладить контакт с майором Веселовым. Он позвонил ему прямо из дежурки и предложил встретиться. Веселов был сдержан, вежлив и на встречу согласился без колебаний. Он назвал Гурову адрес и объяснил, как лучше до него добраться. Оказалось, что майор живет неподалеку от милиции.
– Мы сейчас наскоро перекусим где-нибудь, – пообещал Гуров, – и тут же к вам! А то у нас с товарищем крошки с утра во рту не было.
– Зачем же где-нибудь? – сдержанно удивился Веселов. – Если не побрезгуете, жена угостит вас ужином. Вообще-то, готовить она у меня мастерица…
