— Ну что, так и будем торчать здесь среди поля?! — она дернула за цепочку, напомнив ему о своем существовании. — Слушай, поехали давай, а?! Сядем спереди — ты за руль, а я в кресло пассажира! Потом, когда приедем к тебе, возьмешь инструмент и снимешь наручники!
— Ко мне?
— Ну да, к тебе! У тебя есть дом?
— Дом?
— Ну или квартира? Где ты живешь?
— Квартира?
— Слушай… я думала, ты мужчина! А ты — попугай!
— Заткнись! — процедил Краснов. — Я думаю!
— Ну так думай быстрей! А то, пока мы здесь торчим, нас могут обнаружить… И тогда… — она судорожно вздохнула, — ой, боюсь даже думать о том, что может случиться, если о н и нас разыщут!
— Кто это — «они»? Кем это ты меня все время пугаешь?!
— Ох… — она переступила босыми ступнями, случайно или осознанно наступив ему на ногу. — Долго объяснять… Понимаешь… К одному важному человеку, у которого меня держали последние полтора месяца…
— Насильно удерживали? — перебил он ее. — Ты что… шлюха? Проститутка?
— Сам ты… нет, нет, извини, не будут тебя обзывать! — она дотронулась свободной правой рукой до его щеки, и это было такой прямодушный, непосредственный, даже как будто родственный жест, что Краснов, не привычный к «нежностям» — опешил. — Так вот, к этому важному человеку приехали какие то люди. Я и его дочери помогали готовить угощение, но из дома нас не выпускали. Я слышала, что этот важный человек сказал своей жене… противная, сволочная такая баба!.. что приедет Тахир… это такой молодой вайнах… я его боюсь!.. И еще сказал, что с автоколонной прибудут какие то люди, знакомые хозяина. И что их всех нужно будет сначала накормить, а потом разместить на ночлег, чтобы они хорошенько отдохнули. Потому что, как он сказал жене, всем этим людям, и шоферам, и охране, уже на рассвете предстоит снова тронуться в путь. Ну и тут, значит… и тут — стрельба!
— Как ты сказала? — перебил ее Краснов. — Тахир?
— Ну да. Тахир… А что?
— Да нет, ничего.
— У тебя какой то странный голос.
— Тебе показалось. Слушай, а тебя что, в наручниках держали? И почему на тебе нет одежды… если не считать этого полотенца?
— Позапрошлой ночью я пыталась сбежать. Это была уже третья попытка! Раньше они просто запирали меня на ночь в комнате, а теперь вот, — она невольно дернула рукой, на которой был закреплен наручник, — как видишь, я у них окончательно вышла из доверия!
Краснов похлопал свободной рукой по карманам; достал пачку сигарет, зажигалку, кое как прикурил.
— Ты не курил бы, а? Вредно ведь!
— Голой по ночам тоже вредно бегать! — съязвил Краснов. — Да еще и вламываться в чужую тачку. А вдруг я — злой бабай?!
Она неожиданно расхохоталась, и если бы не все эти зубодробительные обстоятельства, предшествовавшие их знакомству, если бы не сковавшие их наручники, он бы, пожалуй, тоже рассмеялся — настолько заразителен оказался этот ее смех.
— Ой, ну ты меня насмешил! Какой же ты бабай?! Ты ж не старик — молодой совсем! И симпатичный к тому же.
Краснов сделал две три глубокие затяжки, потом бросил окурок под ноги, наступив подошвой кроссовки на тлеющий огонек.
— Ну все! — сказал он. — Как там тебя? Даша? Хватит мне лапшу вешать на уши! Счас я найду чего нибудь… чтоб разомкнуть браслет! И на этом мы с тобой расстанемся… надеюсь, что навсегда.
Он потащил девушку за собой к багажнику «пассата».
Открыл его, стал рыться в поисках инструментов.
Надо было найти какую нибудь проволоку… Ну или что то в этом роде. Нечто такое, чем можно было бы, поковырявшись в замке, открыть наручник. Или же перекусить, разорвать саму цепочку.
Но надежды его не оправдались: замок у браслетов был как то хитрой конструкции. Так что для того, чтобы размокнуть наручник, потребуется либо заводской ключ, либо какие то специальные инструменты…
Ну и плюс ко всему, она, эта «Даша», еще и дергала его, отвлекала, трындычала о своем, просила войти в ее «бедственное положение», не оставлять ее здесь, не бросать одну ночью неведомо где — без одежды, без денег и документов.
— Ша! — заорал на нее выведенный из себя Краснов. — Заткнись! У меня уже голова от тебя болит!!! Все! Баста… идем в машину!!!
Он открыл правую переднюю дверцу. Нырнул в салон… потащил ее за собой. Кое как перебрался на место водителя… ну а девчонка, приковавшая его к себе наручниками, угнездилась в кресле пассажира.
