Он меня спросил:
— Как тебя зовут?
В группе все обращались друг к другу по кличкам. Но я ещё не был своим и возрастом не вышёл. Поэтому просто назвал своё имя. Хотя и ликовал. Светился от счастья. Для меня это был шаг вперёд. Теперь я переодевался и в уголке терзал чучело. Неуклюже повторяя приёмы разучиваемые коллективом. Когда пустовали снаряды и штанга таскал их. Постанывая и потея.
Однажды осмелел и занял место в конце строя. Меня не прогнали.
Теперь ребята подходили ко мне указывали на ошибки. Эти ошибки я делал в борьбе с моим строптивым противником. Чучелом. Так проходили дни. Но однажды всё изменилось и не просто изменилось. В один из дней изменился мой статус!
"Кальмар" пришёл на тренировку с перевязанной рукой. Повредил её на практике в мастерских. "Гном" его спарринг-партнёр остался один. Призывно махнул мне рукой. Я подошёл. Он и принялся терзать меня. Трамбуя моим телом маты.
Сначала я летал. Парил яко птица. Особо не сопротивляясь. Но внезапно обнаружил, что понимаю и предопределяю его действия. Да и силёнок сопротивляться хватает.
"Гном" этого не заметил. Захватил меня за руку и начал проводить приём. Бросок через бедро. Посредине проводимого приёма "Гном" улетел в угол. Нарвавшись на мою подсечку. Все замерли. Замер и я. Ничего не поняв и испугавшись. Поверженный противник вскочил. Возмущение своим поражением. Злость распирали его. Это было понятно. Его свалил с ног какой-то…..
Чувство обиды бросило его на меня. Мне терять было нечего. Представлял, что будет дальше. Сопротивлялся отчаянно и он опять нарвался на мой приём.
Что б никто не подумал, что я супермен скажу сразу. Весил он килограммов на десять меньше меня. А так же был на голову ниже ростом. Но мне доставалось и от более мелких противников.
Первым разразился смехом "Чиж". Высокий, мускулистый парень молчаливый авторитет.
— Ну! Даёшь "Сынок"! Я на очереди?
Потом смеялись все. Даже поверженный "Гном". Ведь я был не чужой! А один из них, Известно, что успехи своих только радуют. Так я получил кличку и был принят в коллектив.
Это дало мне много чего. Я поборол страх перед противником. Приобрёл уверенность в своих силах. Поверил в себя. Теперь тренировался со всеми. Моими партнёрами стали ребята примерно моего веса. Чувствовал себя уверенней. Сопротивлялся, используя силу и приобретаемый опыт.
Но дома дела были не так хороши. Заболела мать. Ей сделали операцию. Почти месяц она полежала в больнице. Потом почти полгода дома. Это было тяжёлое время. Но понять, осознать всё это. Я ещё не мог. Не тот был возраст и соответственно не то понимание жизни. Называть можно как угодно.
Я старался помогать по дому. Бегал в аптеку. Сначала за лекарствами. Затем за кислородом. Мыл полы, убирал в комнатах, ходил в магазин. Тянул дом, вернее наше не хитрое хозяйство на себе.
Лечение. Консультации профессора. Всё это отбирало много денег из семейного бюджета. Хотя медицина тогда считалась бесплатной. Платить приходилось всем. За всё. Результатов не было. Матери становилось всё хуже и хуже. О том, что её может не стать. Даже не думал. В один из дней мать умерла. Болезнь победила.
Мне было тринадцать лет. Я ещё ничего не понимал. Эта горе не было осознано мной. Понял и осознал эту утрату намного позже. А тогда переживал. Стараясь сохранять невозмутимое лицо. Плача в душе.
Я никому не говорил о постигшем меня горе. Но все жили рядом и знали всё. Это ещё больше сблизило меня с ребятами. Понять это помог случай. Наша школа была восьмилетней. Мои воспитатели садисты-любители учились в восьмом классе. Я заканчивал шестой.
В связи с тем, что я потихоньку начал давать сдачи и отвечать синяками на их телах на получаемые от них синяки они изменили подход к этому вопросу. Моим воспитанием занимались по новому принципу. Это делали только при условии, что их собиралось не меньше пяти. Часто вызывали в помощь старших братьев. Семьи тогда были многочисленные. Все имели по трое-четверо детей.
Под руководством старших бездельников младшие закаляли моё тело и мужество. Как им хотелось. Если я успешно сопротивлялся младшим и давал им сдачу. За дело бралось старшее поколение. После одного из таких учений я пришёл на тренировку. На моём лице, ногах и теле, синели отметины моей доблести и отваги. Прятать их было бесполезно. Да я и не обращал на них внимание. Вот они и были видны всем. Никто из ребят не сказал мне ничего. Тренировка прошла как обычно.
