— Да, — улыбнулся Бретт.
Паркер отхлебнул еще пива и, откинувшись в кресле, лениво нажал клавишу на своем терминале. Зажегся зеленый огонек.
— Какой у тебя сигнал? — спросил он у Бретта.
— Зеленый, — отозвался тот.
— У меня тоже.
Паркер наблюдал за пузырьками в бокале с пивом. Всего несколько часов назад он вышел из гиперсна, но уже скучал. Все механизмы работали исправно, делать было решительно нечего, да и поговорить было не с кем, не считая Бретта. Хотя о чем можно было говорить с человеком, для которого произнести нормальное предложение из нескольких слов было равносильно подвигу.
— Мне кажется, — проговорил Паркер, — что Даллас намеренно игнорирует наши разговоры о премии. Может, конечно, он и не распоряжается финансами, но он же капитан. Если бы он захотел, он мог бы написать рапорт или, по крайней мере, замолвить за нас словечко. Это сыграло бы свою роль.
Его размышления были прерваны сигналом переговорного устройства.
— О, господи! Что там еще такое? Невозможно спокойно посидеть несколько минут.
— Верно, — согласился Бретт, наклоняясь вперед и прислушиваясь. Голос Рипли произнес:
— Сбор в кают-компании.
— Сейчас не время обеда, да и до ужина еще далеко, — Паркер был в замешательстве. — Либо мы собираемся разгружаться, либо… — ой вопросительно посмотрел на своего коллегу — Скоро узнаем, — отозвался Бретт.
По дороге в кают-компанию Паркер с отвращением посмотрел на далекие от антисептической чистоты стены коридора «С».
— Хотел бы я знать, почему остальные никогда не спускаются сюда? Вот где настоящая работа!
— По той же причине, по которой нам так мало платят.
— Знаешь, что я тебе скажу? Это все дурно пахнет.
Тон, которым эти слова были произнесены, не оставлял сомнений в том, что Паркер имел ввиду совсем не запах, исходивший от коридорных стен.
Небольшая по размеру кают-компания с трудом вмещала в себя весь экипаж. Обычно теснота не замечалась, поскольку семеро астронавтов практически никогда не ели одновременно. Ре бегавший круглосуточно автоповар косвенным образом поощрял индивидуализм, так как каждый мог поесть, когда ему вздумается. Но сейчас, собравшись все вместе, члены экипажа чувствовали себя неуютно, старались не толкаться и не действовать друг другу на нервы.
Паркер и Бретт были недовольны и даже не пытались скрыть своих чувств. Единственным утешением для них служило то, что, во всяком случае, не неполадки в двигателях были причиной экстренного собрания экипажа. Рипли уже успела сообщить им о своем открытии.
Паркер предполагал, что им всем снова придется погрузиться в гиперсон, и про себя ругался. Кроме того, что эта процедура была малоприятна сама по себе, это еще и означало отсрочку возвращения домой и того момента, когда им, наконец, выплатят заработанные деньги.
— Мы знаем, капитан, что еще не достигли Солнечной системы, — сказал Кейн от имени всех остальных, выжидательно смотревших на Далласа, — и что Мать разбудила нас не вовремя. Пора узнать, почему.
— Сейчас узнаете, — ответил Даллас. — Как вам известно, произнес он со значением, — Мать запрограммирована таким об разом, чтобы прервать полет и вывести нас из гиперсна в случае возникновения особых обстоятельств. Он сделал паузу для усиления эффекта.
— Так вот, они возникли.
— Это должно быть действительно что-то серьезное, — сказала Ламберт, наблюдая за котом, который играл с бликами на сигнальном устройстве. — Вывести весь экипаж из гиперсна не такое уж простое дело. Здесь всегда есть элемент риска.
— Расскажи-ка об этом, — пробормотал Паркер так тихо, что его услышал только Бретт.
— Могу вас обрадовать, — продолжал Даллас. — Причина заключается не в том, что обнаружены какие-то неполадки. Мать говорит, что у нас все в порядке с техникой.
Вздох облегчения пронесся по кают-компании.
— Чрезвычайные обстоятельства связаны с чем-то, что находится вне корабля, в частности, в той неизученной системе, к которой мы приближаемся, на одной из ее планет.
Даллас посмотрел на Эша, который понимающе кивнул.
— Мы уловили передачу, источник которой неизвестен. Это искаженный сигнал, и Матери пришлось над ним потрудиться, однако это, без сомнения, сигнал тревоги.
