Только один человек думал в этот момент о другом. Мысли теснились в его голове и требовали выхода. У Далласа была альтернатива: либо обсудить этот вопрос со всем экипажем, либо предварительно переговорить с тем, кто и был причиной этих тревожных мыслей. Если бы он выбрал первое и оказалось бы, что он ошибается в своих предположениях, то сильно пострадала бы психологическая обстановка на корабле. Он выбрал второе.
Эш сидел за центральным терминалом в изоляторе и, как обычно, вел диалог с медицинским компьютером. Он улыбнулся и кивнул вошедшему Далласу, а затем вновь вернулся к своей работе.
Капитан остановился в стороне, его глаза перебегали с цифр и символов на дисплее, на человека, который за этим дисплеем работал. В компьютерной информации разобраться было гораздо легче, чем в человеке.
— Работаешь или развлекаешься?
— Для развлечений нет времени, — ответил Эш. Он нажал клавишу, и на экране появилось схематическое изображение нескольких гипотетических аминокислот.
— Я взял кое-какие образцы с краев того первого отверстия, которое кислота прожгла в полу изолятора, — он указал рукой на небольшой кратер справа от платформы, на которой прежде лежал Кейн. — Я подумал, что там могло сохраниться достаточно вещества для химического анализа. Если мне удастся расшифровать его структуру. Мать могла бы вывести формулу нейтрализующего реагента. Тогда мы могли бы не бояться возможных разрушений, если существо при поимке начнет разбрызгивать кислоту.
— Звучит грандиозно, — сказал Даллас, рассматривая Эша в упор. — Если кто-то из нас и способен сделать это, так это только ты.
Эш безразлично пожал плечами:
— Это моя работа.
Прошло несколько минут. Эш работал с компьютером, Даллас молча наблюдал за ним. Наконец капитан произнес:
— Я хочу поговорить с тобой.
— Как только мне что-нибудь станет известно, я сразу же сообщу, — уверил его Эш.
— Я не об этом собирался говорить.
Эш с удивлением посмотрел на Далласа, затем вновь повернулся к экрану, на котором появилась свежая порция информации.
— Мне кажется, что расшифровка структуры этой кислоты сейчас для нас крайне важна. Давай, поговорим позднее. Я сейчас очень занят.
Прежде чем ответить, Даллас выдержал паузу, потом мягко, но настойчиво сказал:
— Я хочу поговорить сейчас.
Эш выключил дисплей, повернулся и посмотрел на капитана.
— Я ведь и твою голову пытаюсь спасти. Но если разговор настолько важен, начинай, я слушаю.
— Почему ты позволил чужому организму развиваться внутри Кейна?
Научный сотрудник нахмурился.
— Я думаю, этот вопрос не ко мне. Никто не может «позволить» чему-либо развиваться внутри кого-нибудь. Это происходит само собой.
— Чушь!
— Вряд ли это можно считать разумной оценкой ситуации, — сухо ответил Эш.
— Ты знаешь, о чем я говорю. Мать контролировала состояние Кейна. Ты контролировал Мать. И это правильно, поскольку не больше нас всех понимаешь в медицине. Ты должен был догадаться, что происходит.
— Послушай, ты одновременно со мной заметил темное пятно на экране монитора.
— Ты думаешь, я поверю, будто мощности автодоктора не хватило, чтобы просветить его?
— Дело не в мощности, а в длине волны. Поле, создаваемое этим существом, отражало волны того диапазона, что применяется в сканерах автодоктора. Мы же обсуждали, как и почему это могло произойти.
— Предположим, что я этому поверил, хотя это и не так. Но Мать должна была обнаружить и другие признаки того, что происходит. Кейн перед смертью жаловался на сильный голод. Мы сами могли в этом убедиться за обедом. Разве теперь не ясна причина его фантастического аппетита?
— А она ясна?
— Пришелец для построения своего тела использовал белки и другие необходимые компоненты из организма Кейна. Не воздухом же он питался.
— Да, это очевидно.
— Такая метаболическая активность не могла не отразиться не отразиться на показаниях датчиков. Взять хотя бы уменьшение массы тела Кейна, да и все прочее.
— Что касается веса, — ответил Эш спокойно, — то такие данные не могли появиться. Снижение веса Кейна компенсировалось увеличением веса чужого организма, и автодоктор воспринимал его как неизменный. А что ты имеешь ввиду под словом «прочее»?
