Засунув обе руки в образовавшееся отверстие, он сделал глубокий вдох и широко распахнул грудную полость. Он заглянул внутрь, время от времени наклоняясь пониже, чтобы что-то рассмотреть подробнее. В конце концов он выпрямился и вытащил пальцы.
— Ничего необычного. Все, как и должно быть. Никаких признаков заболеваний, никаких цветовых изменений, никаких признаков инфекции. Я обратил особое внимание на легкие. Если бы что-то было, то там были бы видны какие-то отклонения. Наполнены водой, как я и предполагал. Уверен, анализы покажут, что это морская вода Фиорины. Довольно странное физическое состояние для холеры, а?
Он сделал еще один контрольный поперечный разрез, и, осмотрев все внутри, снова поднял глаза на Рипли.
— Ничего. Вы удовлетворены?
Она отвернулась.
— Ну, а теперь, может быть, вы мне все-таки скажете, что ищете на самом деле. Я ведь не круглый дурак.
Прежде чем она успела ответить, дальняя дверь резко распахнулась. Там показались две мрачные фигуры.
— Мистер Клеменз.
— Старший офицер.
Ответ Клеменза был корректным, но лишенным почтительности. Рипли с интересом наблюдала за немой сценой между этими двумя.
— Я полагаю, вы незнакомы с лейтенантом Рипли.
Ей показалось, что этот плотный начальник задержал на ней взгляд дольше, чем он намеревался это делать. Его внимание переключилось на операционный стол, затем на медтехника.
— Что здесь происходит, мистер Клеменз?
— Да, действительно, — вставил Эрон и, словно эхо, повторил — Что здесь происходит, мистер Клеменз?
— Во-первых, я рад засвидетельствовать, что лейтенант Рипли чувствует себя значительно лучше. И физически, как вы видите, вполне здорова.
Андруз не клюнул на эту приманку. Слегка разочарованный Клеменз продолжил:
— Во-вторых, в интересах всеобщего здоровья и безопасности, я произвожу вскрытие скончавшегося ребенка.
— Без моего разрешения? — прорычал старший офицер. На что Клеменз ответил спокойно, совершенно не испугавшись:
— Для этого не было времени.
Брови Андруза слегка поднялись.
— Не вешайте мне лапшу на уши, Клеменз. Уж чего-чего, а времени на Фиорине предостаточно.
— Я просто имел в виду, что лейтенант была очень обеспокоена возможным присутствием в теле мутировавших инфекционных организмов. Старший офицер вопросительно посмотрел на молчавшую Рипли:
— Это правда?
Она просто кивнула, чтобы не пускаться в долгие разъяснения.
— Но все обошлось, — вступил Клеменз. — Тело совершенно нормальное, никаких признаков инфекции. Я думаю, что вы позволите мне закончить все это как можно скорее.
У Андруза на лбу были написаны все терзавшие его сомнения, подумала Рипли. Все переварив, он в конце концов сказал:
— Хорошо. Но я был бы очень признателен, если бы лейтенант Рипли не расхаживала перед заключенными, что она уже успела сделать в течение прошедшего часа. Несмотря на полумонашеский обет. Никаких личных контактов, вы понимаете, лейтенант Рипли. Это обусловлено и вопросом о вашей безопасности, я о моем спокойствии.
— Я все прекрасно поняла, — пробормотала, криво усмехнувшись, Рипли.
— Уверен, что это так.
Он снова повернулся к медтехнику.
— Очень бы хотелось, чтобы вы информировали меня о любых изменениях в ее физическом состоянии. В мои обязанности входит вести записи о такого рода вещах. Или я требую слишком многого?
Рипли выступила вперед.
— Мы должны кремировать тела.
Андруз нахмурился.
— Чепуха какая-то. Мы будем хранить тела в замороженном состоянии до прибытия спасательной группы. Есть предписания, которых следует придерживаться. У меня нет на это юридических полномочий.
— Иметь право кремировать…, это было бы неплохо, сэр, — хихикнул всегда готовый угодить Эрон.
— Послушайте, я же не прошу выполнить какой-нибудь свой каприз, — сказала Рипли. — Это вообще не вызвано… какими-то личными переживаниями. Под угрозой всеобщее здоровье.
В ожидании поддержки она посмотрела на Клеменза.
Чего она так боится? Он поймал себя на том, что постоянно пытается найти ответ на этот вопрос. Но вслух он сказал:
— Лейтенант Рипли допускает возможность проникновения инфекции.
Старший офицер с подозрением покосился на него.
