— Мне нужно посмотреть, что с остальными, — сказала она девочке. — С гобой все будет хорошо?
Теперь в ответ кивок, сопровождаемый слабой застенчивой улыбкой. От этой улыбки у Рипли в горле встал комок. Она старалась скрыть свои чувства, потому что сейчас было не время расслабляться. Это можно будет сделать, когда они будут в безопасности на борту «Сулако».
— Хорошо. Я сейчас вернусь. Если тебе надоест сидеть здесь, вылезай и иди к нам, ладно?
На лице девочки появилась легкая улыбка, она энергично кивнула, но осталась на своем месте. Она по-прежнему верила своему инстинкту сильнее, чем любому взрослому. Рипли не обиделась. Она расстегнула ремни и пошла вдоль прохода.
Хадсон стоял в стороне, рассматривая свою руку. Тот факт, что она вообще у него была, означал, что кислота лишь слегка обожгла ее. Он переживал последние двадцать минут своей жизни, снова и снова прокручивая в памяти каждую секунду и не в силах поверить, что видел все это. Она услышала, как он бормочет себе под нос.
— Не могу поверить. Этого не было. Этого не было, парень.
Берк подошел взглянуть на поврежденную руку техника скорее из любопытства, чем из сочувствия. Хадсон резко отвернулся от него.
— У меня все в порядке. Убирайтесь!
Берк поджал губы. Он хотел видеть, но не мог заставить Хадсона показать руку.
— Лучше, чтобы кто-нибудь осмотрел тебя. Могут быть побочные эффекты. Возможно отравление.
— Да? Если это так, то лучше найдите мне пакет первой помощи, я впрысну антидот. Дитрих — наш медтехник.
Он споткнулся на этих словах, и его гнев утих.
— Была медтехником. Вонючие клопы.
Хикс склонился над неподвижным Горманом, нащупывая его пульс. Рипли подошла к ним.
— Что с ним? — спросила она тихо.
— Сердцебиение медленное, но ровное. Дыхание тоже. С остальными жизненными функциями так же: все процессы замедлены, но регулярны. Он жив. Если бы я не знал этого, я бы подумал, что он спит, но он не спит. Я думаю, это — паралич.
Васкес оттолкнула их в сторону и схватила лейтенанта за шиворот. Ярость душила ее, не давала ей даже крикнуть.
— Он — покойник, вот что!
Она приподняла Гормана одной рукой, а другой отвесила ему затрещину.
— Проснись, ублюдок! Просыпайся. Я убью тебя, куча дерьма.
Хикс втиснулся между нею и неподвижным лейтенантом. Голос его звучал мягко, но глаза смотрели на оператора смарта решительно.
— Успокойся. Отойди. Сейчас же.
Их взгляды скрестились, Васкес еще держала Гормана, но что-то уже подавило ее ярость. Она была морским пехотинцем, а они живут по законам. Законы эти просты. Эйпон погиб, и его место занял Хикс.
— Не стоит он того, чтобы пачкаться об него, — пробормотала она наконец. Она отпустила ворот лейтенанта и его голова ударилась о пол. Васкес пошла прочь, бормоча про себя проклятия. Рип-ли не сомневалась, что, не вмешайся вовремя Хикс, Васкес забила бы лейтенанта насмерть. Так как Васкес больше не мешала им, Рипли расстегнула его комбинезон. На его плече виднелись уже затянувшиеся царапины.
— Похоже, его ужалил кто-то или что-то. Интересно, я не знала, что они это умеют.
— Эй!
Взволнованный возглас заставил ее и Хикса повернуться к пульту управления. Там стоял Хадсон. Он угрюмо рассматривал биомониторы и видеоэкраны, и что-то привлекло его внимание. Он махнул рукой своим товарищам.
— Смотрите. Кроу и Дитрих не погибли, парни.
Он показал на ползущие биолинии.
— Наверное, они как Горман. Их жизненные процессы замедлены, но они живы… — голос его дрожал от волнения.
Если они не погибли, это значит… Компьютерного техника охватило смешанное чувство гнева и печали, его начало трясти. Он был на грани истерики. Все они с трудом сдерживали себя от приступа безумия.
Рипли знала, что означают эти сонные линии на мониторах. Она пыталась объяснить это, избегая взгляда Хадсона.
— Им уже нельзя помочь.
— Почему? Они ведь еще живы…
— Не думайте об этом. Они сейчас в коконах, как остальные. Как те колонисты, которых вы видели замурованными в стене. Вы ни черта не можете с этим поделать. Никто не может. Радуйтесь, что вы сами здесь, а не там, с ними. Если бы Дитрих была здесь, она бы знала, что не сможет вам помочь.
