Атмосфера была плотной и беспокойной, вскипающей над сухими пустынями и безжизненными горами. О ландшафте можно было судить только с помощью сложных датчиков и воспроизводящего оборудования.
Челнок содрогался, проходя через чуждые потоки газа. Голос Ферро, раздававшийся в наушниках, казался ледяным, когда она проводила аппарат через пылевые бури.
— Включаю дальномеры. Видимость ноль. Подходящее место для пикника. Что за горшок с дерьмом.
— Два—четыре—ноль, — Спанкмейер был слишком занят, чтобы в таком же роде отвечать на ее жалобы. — Отмечается некоторая ионизация корпуса.
Ферро взглянула на экран.
— Это плохо?
— Ничего такого, с чем не справились бы фильтры. Ветер больше двухсот.
На замигавшем между ними экране появилась топографическая модель местности, над которой они пролетали.
— Появилась поверхность. Чего ты ждала, Ферро? Тропических пляжей?
Он нажал локтем на тройку выключателей.
— Включаю тепловые определители. Вертикальное смещение непредсказуемо. Слишком много завихрений.
— Ясно, — Ферро нажала на кнопку. — Ничего такого, что не учтено в программе нашего компьютера. По крайней мере, там внизу погода не изменилась.
Она взглянула на экран.
— Воздух там грубоват.
По внутренней селекторной связи прозвучал оживленный голос пилота.
— Ферро, посмотри на очертания этого земляного кома. Летними каникулами здесь не пахнет.
Рипли наблюдала за своими спутниками, зажатыми в тесноте транспортера. Хикс спал во всей амуниции, тяжело осев в сторону. Похоже, толчки при снижении его не беспокоили. Большинство остальных десантников тихо сидели, глядя прямо перед собой, задумавшись о чем-то своем. Хадсон постоянно что-то бормотал про себя. Его губы неустанно шевелились. Рипли даже не пыталась что-нибудь понять.
Берк с профессиональным интересом изучал оборудование внутри бронетранспортера. Напротив него с закрытыми глазами сидел Горман. Он был бледен. На шее и лбу выступили капли пота. Его руки беспрестанно теребили колени. Должно быть, снимает напряжение или вытирает липкие руки, подумала Рипли. Ей показалось, что ему станет легче, если с ним заговорить.
— Лейтенант, какой это у вас по счету вылет?
Он сверкнул на нее открывшимися глазами.
— Учебный — тридцать восьмой.
— А боевой! — Васкес постаралась это подчеркнуть.
Горман старался ответить таким тоном, словно это не имело никакого значения. Даже, если бы их и не было.
— Всего два. Это третий.
Васкес и Дрейк переглянулись, но ничего не сказали. Им и так все было ясно. Об этом можно было судить по красноречивым выражениям их лиц. Рипли с упреком посмотрела на Берка, а тот ответил ей беспомощным взглядом, как бы желая сказать:
— Я человек гражданский. Военные не в моем ведомстве.
Все обстояло, конечно, не так, но не время об этом спорить теперь. Под ними лежал Ахеронт, а земной бюрократизм был далеко позади. Рипли закусила губу. Горман казался вполне компетентным. Кроме того, рано или поздно, при любых столкновениях, Эйпон себя покажет. Эйпон и Хикс.
В наушниках продолжали звучать голоса из кабины корабля. Ферро и Спанкмейер уперлись локтями в подлокотники кресел и, сцепив руки, устроили борьбу. Ферро умудрилась обыграть Спанкмейера со счетом три—один. В промежутках между схватками они управляли модулем.
— Выходим на последний круг перед снижением, — сообщила Ферро. — Снижаемся на уровень семь—ноль—девять. Подключаю систему конечного наведения.
— У тебя все конечное, — сказал Спанкмейер. Это была старая шутка пилотов, которую Ферро пропустила мимо ушей.
— Смотри на свой экран. Я не могу одновременно управлять этим сосунком и следить за местностью. Держись подальше от гор.
Последовала пауза.
— Где радиомаяк?
— Ничего похожего, — спокойно ответил Спанкмейер. — Может, он вышел из строя вместе со связью.
— Ты же знаешь, что это не так. Маяки работают автоматически и имеют автономные источники питания.
— Ладно, тогда поищи его.
— Я договорюсь, чтобы кто-нибудь помахал каким-нибудь драным флагом.
Наступило молчание. Все десантники сохраняли внешнее спокойствие. Ферро и Спанкмейер и при худшей погоде, чем на Ахеронте, сажали их так нежно, словно поцелуй младенца.
