— Тупые колонисты.
Спанкмейер смотрел в тарелку так, словно еда начала менять свой вид. После трехнедельного сна он был чертовски голоден, но все же не настолько, чтобы не высказать своих солдатских кулинарных комментариев.
— Что это было?
— Яйца, недоумок, — ответила Ферро.
— Я знаю, что такое яйцо, пустоголовая. Я имею в виду эту плоскую желтую штуку на краю.
— Наверное, кукурузный хлеб, — Вежбовский повертел в руке свою порцию и рассеянно добавил: — Эй, я бы не возражал еще разок попробовать того Арктурианского кушанья. Помните те времена?
Капрал Хикс сидел справа от него. Он взглянул на соседний стол, потом опять уставился в тарелку.
— Кажется, новый лейтенант слишком хорош, чтобы есть вместе с нами, недостойными. Целуется с представителем Компании.
Вежбовский уставился на другой стол, не беспокоясь о том, что кто-нибудь может заметить направление его взгляда.
— Да-а-а.
— Не имеет значения, если он знает свое дело, — сказал Кроу.
— Магическое слово, — Фрост разбил яйцо. — Разберемся.
Возможно, им не понравилась молодость Гормана. Хотя он был старше, чем половина членов группы. Наиболее вероятно, что им не нравился его внешний вид: волосы чистые даже после нескольких недель, проведенных в гиперсне, складки на брюках острые и ровные, ботинки блестят, словно металлические. Он выглядел слишком хорошо.
Пока они ели, ворчали и глазели, Бишоп занял свободное место рядом с Рипли. Она намеренно встала и направилась к дальнему концу стола. Старший помощник выглядел уязвленным.
— Жаль, что вы так относитесь к синтетикам, Рипли.
Она не обратила на него внимания и посмотрела на Берка.
— Вы мне ничего не сказали о том, что на борту есть андроид! — ее тон был обвинительным. — Почему? Не лгите мне, Картер. Я видела его татуировку, когда была в душе.
Берк казался озадаченным.
— Ну, это просто не пришло мне в голову. Я не знал, что вы так расстроитесь. Уже много лет Компания взяла за правило держать на борту каждого транспорта синтетика. Они не нуждаются в гиперсне и намного дешевле стоят, чем живой пилот, наблюдающий за скачком в межзвездном пространстве. Они не сходят с ума, долго работая в одиночестве. Ничего особенного я в этом не вижу.
— Лично я предпочитаю определение «искусственный человек», — мягко перебил Бишоп. — В чем, собственно, дело? Может быть, я смогу помочь.
— Не думаю, — Берк вытер с губ остатки яиц. — В ее последнем полете синтетик допустил ошибку. Там было несколько жертв.
— Это ужасно. Когда это произошло?
— Довольно давно, — ответил Берк, не вдаваясь в подробности, за что Рипли была ему благодарна.
— Следовательно, это должна быть старая модель.
— Хайпердин Системс 120-А/2.
Наклонившись к Рипли, Бишоп, примирительно обратился к ней:
— Ну, это все объясняет. Старые А/2 всегда были немного дерганые. Сейчас бы такого не случилось, в нас встроены поведенческие ингибиторы. Для меня невозможно причинить зло человеку или своим бездействием позволить кому-либо сделать это. Ингибиторы устанавливают на заводе вместе с остальными мозговыми функциями. Никто не может их перестроить. Вы же видите, я вполне безвреден.
Он протянул ей тарелку с кучкой желтых прямоугольничков:
— Еще кукурузного хлеба?
Рипли выбила ее из рук андроида. Тарелка не разбилась, ударившись о дальнюю стену. Хлеб рассыпался, тарелка упала на пол.
— Держитесь от меня подальше, Бишоп! Понятно? Держитесь подальше.
Вежбовский молча наблюдал эту сцену, затем пожал плечами и вернулся к еде.
— Ей тоже не нравится кукурузный хлеб.
Выходка Рипли не вызвала других комментариев членов боевой группы, которые уже заканчивали завтрак и направлялись в зал подготовки. Вдоль стен располагались ряды экзотического оружия. Несколько человек сдвинули стулья и начали импровизированную игру в кости. Трудно играть после того, как ты три недели провел в бессознательном состоянии, но, тем не менее, они пытались. Когда вошли Горман и Берк, они лениво выпрямились, но мгновенно подтянулись, когда на них рявкнул Эйпон.
— Смир-но!
Мужчины и женщины замерли, как один: руки по швам, глаза прямо, и сосредоточились на том, что дальше скажет сержант.
