Она появилась на крыльце как раз вовремя, чтобы увидеть, как мотоциклист минует всегда опущенный подъемный мост, который был перекинут через абсолютно бесполезный, но все-таки наполненный водой ров, носивший чисто декоративный характер. В нем среди плавающей на поверхности ряски белели лилии и желтели кувшинки. Над цветами порхали стрекозы, которых порой распугивала пара диких уток, по неизвестной причине облюбовавшая этот небольшой водоем и прилетавшая сюда из-за лесочка.
Сейчас уток спугнул пронесшийся по мосту мотоцикл. Они взлетели и несколько минут кружили в воздухе, прежде чем вновь сесть на воду.
Тем временем посетитель обогнул овальную клумбу с возвышающимися вокруг статуями — принадлежностью замка, в числе прочего доставленной сюда вместе с ним, — спешился и снял модный, обтекаемой формы шлем.
В эту минуту Эмери узнала его. Больше ни у одного парня не встречала она таких красивых, густых белокурых кудрей, как у Айки, младшего брата Лекса. Немало нашлось бы девушек, готовых пожертвовать чем угодно, только бы обзавестись подобными волосами.
Но одновременно эти пышные завитки делали его непохожим на своего старшего брата. В отличие от Айки Лекс был темноволосым, предпочитал стричься коротко, и эта прическа очень гармонировала с его волевым подбородком и носом с горбинкой, являвшейся следствием юношеской увлеченности боксом. Вообще, братья очень отличались друг от друга — и внешне, и по характеру. Что касается наружности, то единственным, что их объединяло, была схожесть в очертаниях губ: не тонкие и не полные, они выглядели очень чувственно. Джоан Сеймур, мать братьев, часто упоминала о том, что Лекс больше похож на своего отца, а Айки — на нее. Эмери ничего не могла сказать по поводу первого утверждения, потому что отца братьев не застала в живых, но Айки действительно являлся почти точной копией Джоан, которая даже в зрелом возрасте сохранила красоту молодости.
Но не об этом подумала Эмери, узнав подкатившего к замку парня. Что здесь понадобилось Айки? — вот какая мысль возникла в ее голове.
Пока Эмери пыталась найти ответ, Айки поправил поблескивавшую металлическими заклепками кожаную рокерскую куртку-косуху и двинулся к крыльцу, звеня по декоративной плитке двора набойками остроносых казаков. Брюки на нем тоже были кожаные.
Наблюдая за Айки, Эмери подумала, что он очень повзрослел за год, пока они не виделись. Тогда ему было пятнадцать, а сейчас, соответственно, шестнадцать, но выглядел он старше. Или это кожаная одежда делала его более взрослым внешне?
Вероятно, на то и рассчитано, усмехнулась про себя Эмери.
Тем временем Айки приблизился и смерил ее презрительным взглядом.
— Где Лекс?
Два коротких слова слетели с его губ словно нехотя. Как будто он предпочел бы и вовсе не беседовать с Эмери, но без этого, к сожалению, невозможно было выяснить интересующий его вопрос. Так что Айки все-таки заговорил, но предварительно напустив на себя хмурый и одновременно надменный вид. Выглядело это по-детски, поэтому Эмери пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержать снисходительную улыбку. Вместо этого она произнесла с многозначительным нажимом:
— Здравствуй!
В ответ Айки вновь окинул ее взглядом, в котором процент содержания презрительности заметно изменился в сторону увеличения. Я не забыл поздороваться, словно говорили глаза парня. Я нарочно опустил приветствие, так как не только желать здоровья, но вообще видеть тебя не хочу!
В прежней жизни Эмери оскорбилась бы столь неуважительным отношением к себе, но после произошедших с ней перемен она будто разучилась обращать внимание на подобные выпады. Они казались мелочью после всего, что ей довелось пережить. Поэтому она не собиралась волноваться по столь ничтожному поводу, как неучтивый взгляд стоящего перед ней юнца.
— Мне нужен Лекс! — сердито заявил Айки, продолжая сверлить ее враждебным взглядом. — И не вздумай врать, что его здесь нет. Я знаю — он тут!
Эмери удивленно взглянула на него.
— Почему ты решил, что я стану тебе врать? Лекс здесь. К сожалению. Я бы предпочла, чтобы его тут не было, но от него не так-то просто избавиться.
