– Тебе пора! – раздался в наушниках голос Лизки. – Нельзя, чтобы она что-то заподозрила.
– Ты права! – покорно согласился Василий.
Понимаю, что больше сегодня ничего интересного не услышу. Но выключить устройство и отправиться домой не могу. Вот они по очереди сходили в ванную. Вот обмениваются ничего не значащими репликами. Любопытно: они сейчас ходят по всей квартире, а слышимость все время отличная. Вениамин Аркадьевич всюду «жучки» расставил? Спросить его? Впрочем, зачем? Пусть это остается профессиональной тайной детектива. Мне важен результат. А он отличный. Отработал Вениамин Аркадьевич денежки.
Судя по репликам, Вася уже в прихожей. Одевается. Прощальные поцелуи. Признания в любви. Хлопает дверь – и наступает тишина. И тут… Злой, противный голос Лизки врывается мне в уши, словно она рядом сидит:
– Ну что, Зоечка? Жди! Отольются тебе мои слезы!
Эти слова заставляют меня вздрогнуть. Она произнесла это так, будто знает, что я ее слышу.
Еду домой. Ближе к вечеру на улицах Питера все больше безбашенных отморозков. Время от времени они проносятся мимо и, не подумав включить поворотники, бесцеремонно подрезают мою машину. Такое впечатление, что, увидев за рулем блондинку, они стремятся превзойти ее по тупости.
Паркуюсь у своего дома. По пути к подъезду смотрю на машины, ищу среди них «форд» Василия. Его еще нет. Странно. Я ехала очень неторопливо, заезжала в супермаркет и все равно приехала раньше его.
Уже приложила ключ к домофону, когда меня обожгла мысль: а вдруг у Василия уже есть план убийства жены? Вдруг он намеренно запарковался за углом, чтобы я подумала, что его нет дома. А в действительности он ждет меня в подъезде. Я зайду, он погасит свет и…
А что? Очень даже удобно. Грохнул жену и тут же сам поднял тревогу. Следователю потом расскажет: зашел в подъезд, свет не горит, запнулся обо что-то, а это моя жена. Следователь спросит: вы никого не видели? Василий догадается подтвердить: да, когда я подходил к подъезду, из него вышел мужчина. Нет, я его не узнал. В чем был одет – не разглядел. Темно было. Он очень быстро ушел. И все! И поедут счастливые любовники в Австрию. Чтобы долгими зимними вечерами, сидя у пышущего жаром камина и слушая вьюгу за окном, прихлебывать из больших кружек глинтвейн и загадочно улыбаться друг другу, вспоминая соединившую их тайну.
Я почти вижу Лизку и Василия у камина с кружками в руках. Вижу ядовитую улыбку сестрички и хитрую гримасу Васи.
Домофон пропищал, замок со щелчком открылся, а я все не решаюсь войти в подъезд. Верчу головой в надежде, что появится кто-то из соседей. Но никого нет. Тут включается соображалка.
Василий должен понимать, что следователь задастся вопросом: зачем незнакомец убил эту женщину? Просто так? Сексуальные мотивы убийства исключаются. Нападавший даже не пытался добраться до сокровенных частей тела жертвы. Значит, придется имитировать ограбление. Сорвать с меня кольца, сережки, забрать сумочку. И куда он их денет?
В общем, прихожу к выводу, что не ждет меня Василий в подъезде с монтировкой в руке, и распахиваю дверь. Без приключений добираюсь до квартиры. В ней Васи тоже нет. Где же его носит? Наверное, сидит, бедненький, в машине и обдумывает, как же ему выполнить придуманный Лизкой план. Уже видит себя перед сундуком с деньгами. Доллары, евро, фунты. Сотенные купюры. Пятисотенные. Тысячные. И много их. А потом видит себя за штурвалом белоснежной яхты. А вокруг танцуют… эти… как их там? Вакханки? Девки голые, одним словом. Впрочем, этого не будет. Лизка не допустит, чтобы ее Васенька о другой бабе размечтался.
Иду готовить ужин. Чем бы таким мне его сегодня удивить? Решаю нажарить большую сковороду картошки и сварить сосиски. Не слишком изысканно, но что взять с любимой и любящей жены, которая сама только что с работы пожаловала? Если любит – спасибо скажет. И в щечку поцелует. А ему, как я догадываюсь, сейчас надо быть с женой особенно нежным и внимательным. Дабы не подумала чего нехорошего.
Но все-таки какая же стерва моя Лизка! Да что там стерва. Как там Аллегрова пела? «Все мы, бабы, – стервы». И она, и я – обе хороши. Но замыслить убийство – это кем же надо быть? Как это она до такого додумалась? Ответ: деньги. Все преступления в конечном счете совершаются ради выгоды. Не оставил бы супруг Лизке отельчик в Альпах – разве бы у нее появилась такая идея? А так, за четыре года замужества, привыкла моя сестричка каждый день дебет с кредитом сводить. И стало для Лизки убийство сестры делом вполне обыденным. Это бизнес, ничего личного. Она ради денег кого угодно готова грохнуть. Просто я для нее – кость в горле. Но сама Лизка пачкать руки не хочет. Потому что, как законный муж, в случае моей смерти Вася получает всё.
