Чужие уроки — 2009 - страница 19
Во-вторых, масштаб государственного вмешательства в частные банки Швеции безмерно преувеличен: так, санации подверглись лишь три (!) банка — Nordbanken, F.o.rsta Sparbanken и Gota Bank. Львиная доля прямых денежных инвестиций пошла в Nordbanken, в котором еще до начала кризиса доля государства составляла 70%! F.o.rsta получил от государства кредит в 1991 году, Gota — в 1992-м. В обоих случаях речь шла не о каком-то системном кризисе, а о неспособности банков удовлетворить государственное же требование поддержать 8-процентный минимум оборотного капитала.
Четыре остальных крупнейших банка Швеции — F.o.reningsbanken, S-E-Banken, Swedbank и Svenska Handelsbanken — предусмотрительно отказались от «дружественной руки помощи», протянутой государством, изыскав возможность повысить оборотные средства за счет внутренних резервов (акционеров) и частных инвестиций.
В-третьих, и это самое пикантное: т. н. «национализация», лежащая в основе «шведского опыта», на практике ознаменовала собой полное и окончательное уничтожение самого, наверное, ценного и оригинального завоевания маленькой скандинавской страны — модели «шведского социализма», служившего долгие годы путеводной звездой и несбыточным идеалом отечественных экономистов и политиков посткоммунистической эпохи. Как бы то ни было, в результате мнимой «национализации» начала 90-х Швеция полностью адаптировала неолиберальную модель финансового капитализма со всеми вытекающими из этого обстоятельства долгоиграющими последствиями. Стоит ли удивляться, что сегодня скандинавская экономика благополучно отдает богу душу, наряду с остальными адептами Великого Американского Финансового Мифа — Исландией, Ирландией, Великобританией, Германией, Японией, странами Восточной Европы, Россией и еще дюжинами других доверчивых идеалистов.
Сдержанное отношение американских властей к «шведской модели» объясняется не только знанием доморощенных корней и подлинной сути скандинавского эксперимента начала 90-х. Начнем с того, что шведская иллюзия была представлена в американском экономическом поле задолго до того, как федеральные СМИ раздули ее в идеологических целях в начале осени 2008 года. За долгое десятилетие до этого (в 1997-м) руководитель шведского Центробанка (Sveriges Riksbank) Урбан Бэкстрём объездил Соединенные Штаты с лекцией, посвященной успехам шведского правительства по преодолению экономического кризиса в 90-х годах. Удивится ли читатель, когда узнает, что Бэкстрём выступал по приглашению Федерального Резерва?
Лекция Бэкстрёма называлась «Какие уроки можно извлечь из недавнего финансового кризиса? Шведский опыт». Вот забавная выдержка: «Работая в министерстве финансов над проблемами банковского сектора, мы изучали исторические международные источники по финансовым кризисам. Мы черпали вдохновение из знаменитой работы Ирвинга Фишера 1933 года «Теория долговой дефляции в Великих Депрессиях», а также нового исследования «Риск экономического кризиса» под редакцией Мартина Фельдштейна, в котором содержатся ценные разработки Вениамина Фридмана, Пола Крюгмана, Лоренса Саммерса и нашего сегодняшнего председателя Джеральда Корригана».
Готовность шведского правительства к вероятному экономическому коллапсу, вытекающему из адаптированной модели монетаризма, была потрясающей: «Было, конечно, множество признаков надвигающихся проблем, но я лично узнал об остром и грозном финансовом кризисе из телефонного звонка. В начале октября 1991 года, всего через несколько дней после вступления в должность (госсекретаря министерства финансов — С.Г.), мне позвонил глава Ведомства Финансового Контроля (Financial Supervisory Authority), выполняющего в Швеции вместо Центробанка функцию банковского наблюдения, и сообщил о намерении информировать правительство о том, что крупный шведский банк полностью исчерпал свои резервы и неминуемо обанкротится, если не будет незамедлительно проведена его реконструкция», — делится опытом Урбан Бэкстрём с коллегами на симпозиуме Федерального Резерва («Поддержание финансовой стабильности в глобальной экономике», Вайоминг, 29 августа 1997 года).
