Ворон молчал, слушал, цедил вино. Ему было плевать на то, как именно местные жители сводят счеты, но перебивать того, кто знал нечто ему нужное, он не хотел. Кроме мстительности обитатели Халифатов славились еще и редкостной обидчивостью. Вот так дашь сейчас капитану договорить, а он возьмет да что-то и утаит. Просто так, из мелочности.
— Но об этом после. — Равах-ага показал нам знак и снова подбросил его вверх. Из голоса его ушла привычная восточная слащавость, тон стал деловым и немного суховатым. — Сначала — немного новостей с вашей бывшей родины. Думаю, вам будет интересно их послушать?
— Да, это любопытно, — признал Ворон. — Правда, боюсь, ничего хорошего не прозвучит. Для нас хорошего.
— Об этом судить не мне. — Равах-ага отпил вина. — Итак, главная новость. Император Линдус Первый…
— Император? — снова синхронно спросили несколько учеников.
— Кхм… — откашлялся капитан. — Промахнулся я в расставлении новостей по порядку. Не с того начал. Но ничего. Так вот — Центральных королевств более не существует. Есть Айронтская империя, и правит ею соответственно император, имя которому Линдус Первый.
— Не удивлен. — Ворон достал из напоясной сумки трубку и кисет с табаком. — Его ранее королевское, а ныне императорское величество всегда был тщеславен. Да у них весь род такой. И это притом, что бабуля Линдуса до того, как надеть корону, была всего-то баронессой, живущей в редкостной дыре. Даже по меркам Кранненхерста — невероятной! Если бы его дедуля, изрядный распутник, не сошелся с ней лет семьдесят назад по пьяному делу во время одного из турниров, а она после этой связи не понесла, то многих неприятностей можно было бы избежать.
Вот что значит долго жить. Все наш наставник знает, даже кто, кому и на каком мероприятии юбку задрал на голову.
— Линдус решил начать династию сначала, — хмыкнул Монброн. — Не захотел быть Восьмым, желает стать Первым. Ну-ну.
— Тщеславие поразительное, — согласилась с ним Рози. — Император. Ха!
— Признаться, и империя у него так себе, — рассмеялся Равах-ага. — Очень условная. Часть завоеванных земель сейчас представляет собой пепелище, на некоторых до сих пор не прекратились народные волнения, да и несколько сыновей нового самодержца того и гляди объявят ему о том, что хотят жить дальше своим умом, и потребуют свою часть пирога. Дети нынче не очень чтят родителей, такие уж времена. И это я молчу о том, что отдельные державы Запада плевать хотели на желания Линдуса. Асторг и дружественные ему сопредельные королевства до сих пор держат вооруженный нейтралитет, раздумывая о том, что им выгодней, — война или мир. Да и Южные пределы континента не собираются переходить под чью-то руку. Что им какой-то там далекий Айронт? У них есть флот и традиционно дружеские отношения с моей страной.
— Узнаю родную Силистрию, — гордо заявил Гарольд.
— В том числе, — подтвердил Равах-ага. — А вот теперь то, с чего я хотел начать. Неделю назад император Линдус Первый заключил официальное перемирие с эльфами. Он признал их права на те территории, что раньше принадлежали королевству Фольдштейн. И попутно отдал сопредельную Фольдштейну Сезию с тем условием, что король Меллобар и его войска сами усмирят тамошних непокорных жителей.
— Нашел, стало быть, чем занять эльфийского владыку, — подытожил Эль Гракх. — Стратегически верный ход.
— Вот только очень грязный политически, — покачала головой Рози. — По сути, Линдус предал свою расу. Он дал понять эльфам, что люди готовы идти на компромиссы. А почему его до сих пор не убили? За такое его непременно должны были либо отравить, либо удавить.
— Потому что он император, — благодушно ответил Равах-ага. — И еще потому, что не осталось тех, кто мог бы подобное провернуть. Асторг и его клевреты, повторюсь, все еще выжидают, а остальных бунтарей Линдус и его ближний круг уничтожили. Или заточили в очень и очень глубокие тюремные казематы.
— Или изгнали так далеко, что до его шеи не дотянуться, — добавил Карл.
— Именно. — Капитан снова отхлебнул вина. — Впрочем, есть и иные причины, не менее веские. Попробуй-ка убить того, чью жизнь защищают адепты Светлого братства.
