Проститутки разбирают свои вещи, паспорта…
Русский мычит, по лицу течет кровь из раны на лбу, он показывает, чтобы его развязали, ни одна проститутка не обращает внимания.
Собравшись и одевшись, проститутки быстро уходят из дому.
* * *
В машине.
МАЛЫШ: Ну, теперь будет хуже. Эти пидоры продали ее за полторушку зелени цыганам, а цыгане здесь не такие чмошники, как у нас. Хотя, конечно, тоже пидоры. Связываться опасно, без стрельбы не обойдется.
ГИРЯ: Зря мы этих нариков не угандошили. Это из-за них теперь бойня будет, они с цыганами связались.
Шустрый и Сопля при слове «бойня» смеются.
МАЛЫШ: Да тихо, вы. После дела поржем. На хуя их убивать? Свои же и кончат – постанова у них такая, беспредельная до делов. Ну и телки теперь разбежались, волоебам сваливать надо – жить-то не за что. Так что вальнут их свои, и к гадалке не ходи. Нам лучше – они же сами вывезут и закопают, а опознать нас только первая блядь может, что мы в «Бизнес-центре» выхватили, да эти два гуська. Остальные телки с перепугу и не признают. Да и не будут они пиздеть – быстро отсасывают себе на билет, и с первым паровозом по родным колхозам.
СОПЛЯ: А эти, русские, нам предъявить не могут, что мы беспредельщина?
МАЛЫШ (смеется): Поймают – предъявят. Все предъявят, так что лучше не попадаться. Нет, если серьезно, – не предъявят. Они никто. Поэтому просто кончат нас, да и дело с концом. Надо быстрее решать вопрос и валить, пока нас все местные мусора и бандиты не ловят.
ШУСТРЫЙ: Малыш, а хорошо бы еще тем зверям, на переходе, потроха выпустить.
МАЛЫШ: Бля, Шустрый, я хуею с тебя. Ты на год вперед думать решил? Как получится, я не против, шугануть зверей всегда полезно. Наглые рожи.
ГИРЯ: Так куда теперь?
МАЛЫШ: К цыганам. Попробуем выкупить ее обратно.
ШУСТРЫЙ (ему идея не нравится): За какие деньги?
МАЛЫШ: Семь штук осталось, и у этих забрали. Гиря, сколько там?
ГИРЯ: Почти трешка. И ихними деньгами двенадцать штук.
ШУСТРЫЙ: Да ну на хуй платить за нее. Так заберем.
МАЛЫШ (жестко): Сказано тебе, попробуем выкупить. А если не получится, – заберем. Ты за пару штук трусишься, а пулю между рог хочешь получить? (Поняв, что сказал двусмысленность, – уточняет.): У цыган с этим просто.
ШУСТРЫЙ: Ну, смотря из чего. Если из «нагана», да порох отсырел…
Все смеются.
Машина стоит с потушенными огнями, на улице, впереди виден ярко освещенный частный дом, большой, трехэтажный, во дворе и на улице – машины, движение.
МАЛЫШ: Теперь так. Гиря, давай сюда кроны.
Гиря протягивает Малышу деньги.
МАЛЫШ (посмотрев на пачку, не пересчитывая): Ого, ты их уже успел и по мастям разложить. (Добавляет к кронам тысячу долларов.): Тут пятерка. Больше пятерки платить не будем, согласны?
Одобрительное мычание пацанов.
МАЛЫШ: Я иду с Соплей. Гиря и Шустрый – смотрите вон из-за того дома, там пусто, сдается в аренду – если нас бить начнут, или стрельба начнется – подбегаете и с пятнадцати шагов валите их.
ШУСТРЫЙ: Понял.
ГИРЯ: Понял.
МАЛЫШ: Или если я отмаякую – на полшага отступлю и двумя руками лицо себе закрою, но это только если они нас обступят и я волыну не смогу сам достать. Тогда на бегу стреляйте, отвлекайте их.
ГИРЯ и ШУСТРЫЙ: Поняли.
МАЛЫШ: Первыми пиздячьте тех, кто с помповиками или с автоматами – у цыган есть оружие. (Сопле.): – Нож в рукав, если что – сразу делай, насмерть.
СОПЛЯ: Понял.
Пацаны внезапно посерьезнели, собрались, ПОВЗРОСЛЕЛИ – Гиря, Малыш и Шустрый заряжают оружие, потом вынимают обоймы, вставляют в них еще по одному патрону и вставляют в пистолеты. Сопля снимает плащ и приматывает нож к левой руке скотчем, прямо поверх пиджака, рукояткой к кисти руки, потом надевает плащ.
МАЛЫШ: Давайте, пацаны, идите к пустому дому, через минуту мы с Соплей идем.
Гиря и Шустрый выходят из машины и уходят в темноту.
Малыш ждет еще минуту, кивает Сопле и выходит из машины. Двигатель не глушит, но габариты не горят, и в салоне нет света – крупным планом вырванная «с мясом» лампочка в салоне – видно, что машину подготовили к ночной операции.
Цыганский двор. К калитке подходят Малыш с Соплей. Во дворе стоят два цыгана.
МАЛЫШ (говорит по-чешски, вся сцена – разговаривают по-чешски, причем Малыш очень плохо, подбирая слова, на ломаном языке):
