— Ни слова, я тебя умоляю. Иди к себе. Я потом все объясню.
Но объяснения были уже не нужны. Полина внезапно поняла, что если Матвей взял на себя ее вину, то ему придется нести за это и наказание. К своему стыду, она поняла и то, что ей совершенно не хочется возражать. И поэтому она лишь коротко кивнула и поспешила покинуть кабинет.
В коттедже стояла тишина, даже дежурных не было слышно. Спеша спрятаться от посторонних глаз, Полина всю дорогу боялась, что не выдержит и расплачется. Но, закрывшись в своей комнате, она вдруг поняла, что не может проронить ни слезинки. Заплачь она сейчас, и это означало бы жалость к самой себе и к Матвею, а она не сочувствовала ни себе, ни ему. Она злилась. На себя — за малодушие и трусость, а заодно и на Матвея — он опять все решил за нее. И поэтому она даже обрадовалась, когда в комнату ворвался разъяренный Карен.
— Что у вас произошло?!
В любое другое время Полина испугалась бы такого гнева, но сейчас она спокойно и тихо сказала:
— Я не могу ничего объяснить.
— То есть как это не можешь?! — Карен грозно навис над ней, выкрикивая слова ей прямо в лицо. — Ты что же думаешь, часто наставники берут на себя вину своих подопечных? Да на моей памяти такое вообще впервые! Что за магию ты применила?
— Я не могу вам сказать, — еще тише произнесла Полина.
Она как будто чувствовала, что последует за этим коротким и дерзким ответом, и не ошиблась. Карен тут же занес руку для хорошей затрещины, и Полина зажмурилась в ожидании удара.
— Не трогай ее!
Она не заметила, когда в комнате появился Матвей, но он успел остановить Карена в самый последний момент, крепко схватив его за руку. Карен стряхнул Матвея на пол, как щенка, который вообразил вдруг, что может кусаться. И в этот момент, взглянув на Матвея, Полина по-настоящему испугалась. Она поняла, что Матвей полон решимости отстаивать ее до конца, а за драку с наставником его могли отчислить из Академии.
— Да как ты смеешь!.. — взревел Карен и набросился на Матвея, который едва успел подняться на ноги.
— Не надо! Остановитесь!
Полина вклинилась между ними, чтобы помешать случиться непоправимому, и тут же кулак Матвея скользнул ей по уху. Она вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли, но этого было достаточно.
Матвей, полный раскаяния, кинулся ее утешать, да и Карен странным образом успокоился, наблюдая за ними со стороны.
— Ну все, дети мои, вы доигрались! — наконец изрек Карен вполне обычным голосом. — Отстраняю вас обоих от занятий на две недели. Пэры будете отрабатывать на самой отдаленной ферме, которую только сможет найти Координатор. И я лично это проконтролирую. Выполнять немедленно!
— Слушаюсь, Магистр Карен, — поспешно ответила Полина.
— Слушаюсь, наставник, — повторил за ней Матвей.
По его голосу Полина поняла, что он расстроен таким решением, хотя, по ее мнению, лучше было провести две недели на подсобных работах, чем вылететь из Академии.
— Ты еще здесь? — Карен хмуро посмотрел на своего подопечного.
Полина поразилась перемене, которая вдруг произошла с Кареном. Только что он метал гром и молнии, а теперь, казалось, потерял к происходящему всякий интерес.
— Полина, собирай вещи. Я сам схожу к Клементине, — произнес Матвей и быстро вышел из комнаты, вслед за ним вышел Карен, больше не обращая внимания на Полину.
Догнав Матвея в парке, Карен некоторое время молча шел рядом, а потом спросил полушутливо-полусерьезно:
— И что это сейчас было?
Скосив глаза, Матвей успел заметить, что на мгновение Карен прикрыл ладонью знак Тура.
— Безобразие. Самое настоящее безобразие, — досадливо признался он. — Карен, прости. Когда я увидел, что ты хочешь ударить Полину, я…
— Предпочел ударить ее сам, — закончил за него Карен.
— Нет, это получилось случайно. Я… я не знаю, что на меня нашло.
— Да, наверное, то же самое, что заставило тебя принять на себя ее вину.
Матвею пришлось остановиться. Карен явно о чем-то догадался, а такие разговоры на ходу не ведутся.
— Я не понимаю, о чем ты…
— Брось, все ты прекрасно понимаешь, — перебил его Карен. — И мне это совершенно не нравится.
Сбитый с толку, Матвей промолчал. За годы ученичества он привык к своему наставнику — человеку суровому, но справедливому и незлопамятному. Карен легко выходил из себя по любому пустяку, но так же легко успокаивался, как только понимал причину того или иного Матвеева поступка.
