— Влад, броню опробуешь?
— Конечно, Керин, — улыбнулся я.
— А чехлы я уже сделал, — начал гном, — никто не увидит, какой это доспех. Все, как ты и просил.
— Тогда я надену ее завтра, — улыбнулся я. — Опробую, когда наша команда начнет убивать хозяина погани и его охрану.
Керин довольно улыбнулся и потянулся к кубку. А маскировка доспеха — вещь хорошая. Мне только не хватало, чтобы все тыкали в меня пальцем! Кто это, мол, и что на нем за броня? Счааз. Под чехлами бахтерец и все остальное будет выглядеть обычной бригантиной с латными причиндалами. И булатная сталь, из которого сделано все это великолепие, останется неизвестным широкому кругу зрителей смертоносного меня.
Я хмыкнул. Я знал, что поднялся с последнего места в списке мастеров-охотников, после занятий с котами и профом, но оказаться в десятке сильнейших я не ожидал. Бывает, однако. Мастерам внутреннего круга и Кару нет смысла врать. Да и не унижаются они этим действом. Значит, я почти один из самых смертоносных разумных на Арланде. Конечно, друидов, эльфов и воинов с Дикого острова я не считаю, вернее, не сравниваю с губительным мной. Ха-ха пятнадцать раз. Но все равно приятно.
— Охотники, — Кар поднялся со скамьи, — всем, кто не состоит в Команде Возмездия, праздновать дальше. Остальным заканчивать и готовиться к выходу.
Вот дипломат, мать его! В команде, которая завтрашней ночью будет хулиганить в погани, состоит и он, но как красиво выразился, подлец?!
— Влад, — коснулась моего плеча Лайда. — Ты мне кое-что обещал.
— Понял, — усмехнулся я.
— Нир, у чужака сорвана вторая печать.
— Ты уверен?
— Если бы я был не уверен, то не сказал бы тебе об этом.
— Значит, Арланд продолжает его испытывать и вознаграждать.
— Да — это было уже третье испытание. Видно, что он его прошел и получил награду. Хотя, я в этом не уверен.
— В чем, Эс?
— В том, что это награда. Понимаешь, Нир, то, через что уже прошел чужак, то, что возможно ожидает его в будущем, не искупается никакой наградой. Тем более, что Арланд просто снимает печати запрета тех способностей, из-за которых чужак и стал чужаком в своем мире.
— А кто он, Эс? Кем он был там?
— Не знаю, Нир, не знаю. Когда я недавно увидел его в храме Единого, я испугался. Я давно был готов к встрече с чужаком, я держал себя в руках, когда увидел его во дворе храма. Но когда он снял шлем и загородил мне дорогу, желая поговорить, то я пришел в ужас. Нир, ты знаешь, что на территории храма Единого маги теряют много своих сил и способностей, но не замечают этого. Сила Создателя позволяет клирикам, владеющим ею, видеть сокрытое. Видеть то, что обычно они не видят. Я узрел то, что напугало меня. Я пришел в ужас. Нир, его глаза, которые он скрывает постоянной иллюзией, которую практически невозможно заметить, страшны. Они, как два куска сияющего льда. Нир, когда падет третья печать, закрывающая его способности, и он станет цельным, то может случиться страшное.
— Ты сам меня отговорил от убийства чужака, Эс. Ты передумал?
— Нет, Нир, я не передумал. Я боюсь другого. Вдруг Юлим ошибся? Вдруг ошибся наш учитель? Я ничего не понимаю, но я боюсь неизвестно чего!
— Может тебе отдохнуть?
— И ты туда же!
Молчание.
— Успокоился?
— Наверно. Кстати, Нир, как поживает твой внук?
— Шило в заднице, большое шило, сидит у этого мальчишки. Он с грандиозным скандалом сорвался в пограничье из Риарского княжества. Представляешь, Карит уехал в Вольные баронства, чтобы нести свет Создателя и биться с тварями и измененными!
— Вспомни себя, Нир!
— Я — это я, а он…
— А твой дед ничего тебе подобного не говорил?
— Эс, мой дед был еще той сволочью!
— А ты нет?
— Проклятого на тебя нет. А еще друг детства!
— Да, теперь ты наверняка жалеешь, что успел сделать себе сына до того, как стать клириком.
— Пошел ты на х…., еб…. ушастый!
— И небо было тогда голубее, и Хион жарче. Конечно, когда твой дед был неопытным юношей, который бился с тварями в Белгоре.
Молчание, воцарившееся в кабинете Наместника Создателя, прервалось громким ржанием.
— Ты шутом не пробовал работать, Эс?
— А я проживу на эти нищенские гонорары?
