Спасибо, теть Клава, - обнял ее Селим и расцеловал в обе щеки. - Только ты меня здесь и любишь! - рассмеялся он, глядя в лицо женщине сверху вниз.
Ох, озорник. Что такое говоришь? Его не любят! Да как это! Тебя только и ждут. Только ты никак не доберешься. Ох, озорник! - уцепила женщина ухо Селима.
Ой-ой, - сдался на милость победителю Селим и поднял руки вверх. - Понял, исправлюсь.
Иди уже, - толкнула легонько женщина Селима в сторону столовой, где по всей видимости его ждала вся семья. Напоследок, она шлепнула его по заднице, словно озорного мальчишку. Селим почувствовал, что все-таки ему здесь больше нравится, чем в чужом негостеприимном номере гостиницы. И парень подмигнул напоследок женщине, подняв большой палец кверху.
***
Алиса стояла замерев около огромных ворот и с удивлением осматривала большой дом, что возвышался за ограждением. На улице уже светили фонари и становилось зябко. Потоптавшись немного у ворот и решив, что обратного пути нет, девушка решилась и нажала на звонок.
Перед тем, как отправиться по адресу, что дали ей в агентстве, Алиса съездила домой, рассказала матери о своих переменах в жизни. Выслушав стенания матери и попытки уговоров, чтобы она отказалась от этой работы, Алиса решила не спешить со сборами вещей, а для начала просто съездить — познакомиться.
И сейчас она тряслась словно осиновый лист, стоя перед грузной женщиной в фартуке с белой косынкой на голове. Она открыла дверь гостье и теперь пристально разглядывала Алису с ног до головы. Девушке было очень неуютно под этим зорким взглядом.
«Нежели, это и есть хозяйка дома?».
Алиса нервно теребила край своих синих джинс и ждала молча вердикта.
Значит, ты на место Тони? - спросила женщина без приветствия.
Да, - кивнула Алиса и переминулась с ноги на ногу.
Что же, проходи. Вон туда, - указала на одну из дверей женщина. - А я схожу, позову Гузель Тахировну.
«Значит, она не хозяйка, а тоже наемный работник.».
Алиса облегченно вздохнула, но на время. Еще не известно какая будет хозяйка дома.
Пройдя в комнату, которой оказалась кабинетом или чем-то наподобие, Алиса робко остановилась на пороге, не зная, что делать дальше. Весь дом был огромный и роскошно обставлен.
«Родовое гнездо, не иначе.» - усмехнулась Алиса, разглядывая массивные книжные полки, что были расставлены по стенам комнаты.
***
Селим получил еще один рядовой нагоняй от бабули, выслушал поддевки братца и теперь спокойно дожевывал кусок рыбы, что была запечена в кляре.
Фархад за ужином сообщил семье, что они с Катей решили съездить отдохнуть к морю на месяц, а заодно и немного побаловать себя лечебными процедурами, которые были бы полезны для ребенка. Катя улыбнулась и кивнула. Селим старался не смотреть и жевать так же спокойно, как и жевал до этого.
И когда вы уезжаете? - вклинилась в монолог внука Гузель Тахировна.
Завтра утром, - спокойно ответил ей Фархад.
Что?!
Фархад, я же говорила, что надо было раньше всем сказать, - дернула за рукав мужа Катя.
Простите, просто я до последнего не знал, смогу ли я уйти в отпуск с работы. - стал оправдываться Фархад, глядя умоляющими глазами то на бабушку, то на мать. У них обоих подрагивали губы, а глаза наполнялись слезами.
Так! Не плакать! - строго предупредил их обеих Фархад. - Мы же всего на месяц, а не навсегда.
Ну ты... ну ты... - не могла подобрать слова Гузель Тахировна. Отец Фархада рассмеялся и посоветовал сыну в следующий раз либо, вообще, не говорить этим про свои дела, либо сообщать заранее, как об увольнении — за две недели. Жена шутливо стукнула его кулаком в плечо, вытирая платком слезы с лица. Мать же серьезно зыркнула в его сторону и сын сразу же заткнулся. У Гузель Тахировны был непререкаемый авторитет в доме. - Если бы не Катюша и не мой внук, я бы тебе показала!
Верю, - засмеялся Фархад и все было решено. Семья дала добро.
Когда самолет? - спросил отец у Фархада.
Завтра. В восемь сорок.
Тогда, ложитесь пораньше, чтобы выспались, - засуетилась мать Фархада.
Да, вы правы. Пойдем, дорогой? - спросила Катя мужа. Он поцеловав ее в щеку, молча согласился. Молодые люди, извинившись, быстро покинули столовую. Селим залпом выпил вино, что было в его бокале и хмуро уставился в окно.
