Чуть свет, с собакою вдвоем - страница 2

Однако

Двое полицейских в отставке (она возглавляет службу безопасности супермаркета, он – частный сыщик, специализирующийся на поиске пропавших людей) независимо друг от друга расследуют дело, связанное с похищениями детей, то есть оказываются втянуты в это расследование. Понятно, что сюжетные линии на протяжении романа сближаются. Впрочем, интересно не это. Аткинсон – мастер кинематографических сцен с внезапными смещениями планов, монтажными стыками, стремительными переходами. У каждого героя своя история, свое прошлое, расцвеченное приметами и реалиями среды, в которой это прошлое протекало. За каждым – хаос впечатлений, обрастающий ворохом цитат (музыкальных, литературных, театральных, телевизионных). Автор внимательно следит за каждым шагом своих героев, их глазами представляет мир. И постепенно в эту экзистенциальную сумятицу вмешивается главная детективная интрига.

Эхо Москвы

Те, кто полагает, будто верхние строчки в списках бестселлеров пожизненно оккупированы разного рода Донцовыми, а то так и «Бандами-2» (три, четыре, пять – далее везде), драматически заблуждаются: остросюжетное чтиво не так уж часто попадает в книжные чарты. Если же попадает, то, как правило, при ближайшем рассмотрении оказывается не просто детективом, а чем-то более сложным и хитро устроенным, в силу авторской причуды лишь упакованным в криминальную обертку. Пользуясь терминологией отечественных маркетологов, этот гибридный тип литературы можно обозначить как «детектив плюс», причем после плюса, понятное дело, каждый писатель волен подставлять все, что захочется, – от социальной драмы (как Стиг Ларссон) до исторической эпопеи (как Борис Акунин). В случае с романами англичанки Кейт Аткинсон – и нынешняя книга «Чуть свет, с собакою вдвоем» (в первой двадцатке рейтинга продаж книжного магазина «Москва») не является исключением – после плюса определенно должно стоять «высококачественная психологическая проза с лирическими подробностями».

Мир романа «Чуть свет, с собакою вдвоем» содержит в себе множество читательских аттракционов на любой вкус. История потерянного и обретенного ребенка диковинным образом отражается и преломляется в историях других потерянных детей и – неожиданным образом – в истории собаки. Выжившая из ума старуха-актриса на протяжении всего романа мельтешит где-то на заднем плане, вызывая в читателе то недоумение, то раздражение (господи, ну зачем автору эта несносная карга, без толку тормозящая интригу?), – как выясняется, для того, чтобы под занавес выйти на авансцену и исполнить свою блистательную, пронзительную и трагическую партию. Внесценические персонажи (как, например, знаменитая актриса Фиби Марч – злой гений сразу нескольких персонажей романа) ухитряются скреплять разные куски романа крепче самого прочного проволочного каркаса, ни разу при этом реально не появляясь на его страницах. А для любителей поэзии припасен особо богатый гостинец – весь текст буквально прошит поэтическими цитатами, аллюзиями и парафразами…

Словом, тонкая и сложная литературная работа самого высокого класса, рассчитанная на знатока и ценителя, но при всем том очень успешная и популярная среди тех, кого принято называть рядовыми читателями.

Галина Юзефович (Итоги)

Аткинсон – мастер кинематографических сцен с внезапными смещениями планов, монтажными стыками. Вот огромный супермаркет, и камеры слежения фиксируют хаотическое движение публики. В потоке покупателей автор выделяет лица героев романа: отставной полицейский, начальница охраны (тоже полицейский на пенсии), пожилая актриса. Они в одном пространстве и даже соприкасаются друг с другом, но пока еще не захвачены единым действием. И у каждого из них – своя история, свое прошлое, расцвеченное реалиями среды, в которой это прошлое протекало. За каждым – хаос впечатлений, обрастающий ворохом цитат (музыкальных, литературных, театральных, телевизионных). Все это дотошно сообщается автором, отслеживающим каждый шаг героев, их глазами смотрящим на мир. Так что когда в эту экзистенциальную сумятицу вмешивается главная детективная интрига, читатель испытывает настоящий восторг от того, с каким мастерством Аткинсон превращает неразбериху и причудливый танец случайностей в строгий детективный пасьянс.