Марта. Нет, дело не в этом. На злоумышленника вы не похожи. Здесь причина в другом. Нам нужно покинуть эту гостиницу, и с недавнего времени мы чуть ли не каждый день собираемся закрыть наконец наше заведение и начать готовиться к отъезду. Это довольно легко: клиенты у нас появляются редко. Но только с вашим приходом мы окончательно поняли, как чужда нам теперь мысль заниматься прежним своим ремеслом.
Ян. Значит, вы бы хотели, чтоб я ушел?
Марта. Я вам уже сказала, мы обе колеблемся, и колеблюсь главным образом я. Все, в сущности, зависит от меня, а я так и не знаю, на что мне решиться.
Ян. Я не хочу быть вам в тягость; прошу вас, не забывайте об этом; я поступлю так, как вы захотите. Должен, однако, сказать, что меня бы устроило остаться еще на один-два дня. У меня есть дела, которые, прежде чем снова отправиться в путь, мне надо уладить, и я надеюсь найти у вас мир и покой, в которых я так нуждаюсь.
Марта. Поверьте, ваше желание мне понятно, и, если вы хотите, я еще немного подумаю. (Пауза. Делает неуверенный шаг к двери.) Значит, вы снова вернетесь в страну, из которой вы к нам приехали?
Ян. Очень возможно.
Марта. И это прекрасная страна, ведь правда?
Ян (смотрит в окно). Да, это прекрасная страна.
Марта. Говорят, в тех краях есть совсем пустынные пляжи?
Ян. Да, это верно. Ничто не напоминает там о присутствии человека. Ранним утром можно увидеть на песке следы, оставленные лапами морских птиц. Это единственные признаки жизни. А вечера там…
Марта (мягко). А вечера там, сударь?
Ян. Они переворачивают вам душу. Да, это прекрасная страна.
Марта (с новой интонацией). Я про нее часто думала. Мне говорили о ней путешественники, и, что могла, я про нее прочитала. Часто, вот так, как сегодня, в самый разгар здешней унылой весны, я думаю о тамошнем море и о цветах. (Пауза, потом глухо.) И эти картины делают меня слепой ко всему, что меня здесь окружает.
Он внимательно на нее смотрит, тихо садится перед ней.
Ян. Мне это понятно. Весна там хватает тебя за серд це, тысячи цветов распускаются над белыми стенами. Стоит хотя бы час погулять по холмам, окружающим город, и в складках своей одежды ты приносишь медвяные запахи желтых роз.
Марта. Удивительно! А то, что мы здесь называем весной, это всего одна роза да две почки, которые проклюнулись в монастыр ском саду. (Презрительно.) Чего, однако, вполне достаточно, чтобы местные жители пришли в сильное возбуждение. Но их сердце похоже на эту чахлую розу. Под дуновением более сильным они увядают. Они имеют весну, которую заслужили.
Ян. Вы не совсем справедливы. Ибо у вас бывает еще и осень.
Марта. При чем тут осень?
Ян. Вторая весна, когда все листья словно превращаются в цветы. (В упор глядит на нее.) Быть может, то же произойдет и с людьми, и вы увидите, как они расцветают. Вам только нужно помочь им своим терпением.
Марта. У меня уже истощились все запасы терпения в этой Европе, где осень напяливает на себя маску весны, а от весны отдает нищетой. Но я с радостью думаю про ту, про другую страну, где лето испепеляет все живое, где зимним дождем затопляются города и где, наконец, вещи представляют собой то, что они в самом деле собой представляют.
Пауза. Он глядит на нее с возрастающим интересом. Она замечает это и резко встает.
Марта. Почему вы так смотрите на меня?
Ян. Прошу меня простить, но поскольку мы сейчас оставили в стороне параграфы нашего уговора, я могу вам вот что сказать: мне кажется, вы впервые заговорили со мной человеческим языком.
Марта (с необузданной силой). Вы наверняка ошибаетесь. Но даже если то, что вы сказали, было бы верно, у вас нет никаких причин этому радоваться. То человеческое, что во мне еще есть, – оно далеко не самое лучшее. То человеческое, что во мне еще есть, – это то, чего я хочу, а чтобы добиться того, чего я хочу, я все на своем пути уничтожу.
Ян (улыбаясь). Вашу неистовость можно понять. Мне нечего ее бояться, поскольку я на вашем пути не препятствие. Ничто не побуждает меня противиться вашим желаниям.
Марта. У вас нет никаких оснований противиться им, это верно. Но точно так же у вас нет оснований идти им навстречу, а это в некоторых случаях ускоряет ход событий.
