Розалина. Считаете, что год назад были значительно моложе?
Джорджи. Безусловно! Моложе на целую чуму… на утрату жены… на тысячи, которые заработал… на миллионы, которые потерял! Все это быстро старит, синьора. И добавляет мудрости. Поэтому прошу у вас прощения, но… ни в чем не раскаиваюсь!… Когда я увидел девочку… мою прелестную Джульетту, я подумал, что во всем есть особый Божий Промысел!
Розалина. Ваш темнокожий друг того же мнения?
Джорджи. Кто? Мавр? Меня он не интересует. Он умер, и пусть сам отвечает за свои проступки перед Всевышним… Кроме того, девочка бела, как снежок, и значит, не принадлежит ему…
Розалина (резко). Вам – тоже, синьор! У девочки есть отец!… Его зовут Антонио. И знает об этом весь город…
Джорджи. Кроме нас с вами. Мы знаем правду! И если вы будете упрямиться, я доведу эту правду до всех! Может быть, прямо сейчас!
Розалина (испуганно). Вы не сделаете этого! Джорджи. Карнавал, синьора! Я дурею на карнавалах, вы же помните?
Розалина. Что вы хотите от меня?
Джорджи. Я не люблю, синьора, когда покушаются на мою собственность! Это противоречит моим принципам! Порок должен быть наказан, но пусть и добродетель торжествует! Я неожиданно обрел дочь… Я встретил синьору, которую обольстил когда-то, но теперь предлагаю ей стать моей женой… Все вернулось на круги своя… Чего еще желать? С ответом можете не торопиться! У вас есть время… до конца танца. Потом я должен что-то всем объявить…
Несколько секунд они молча танцуют.
Розалина. Хорошо. Я согласна!
Джорджи. Я рад, что не ошибся в вас…
Розалина (зло). Если можно, синьор, не говорите хоть секунду о том, что вы думаете, или считаете… Послушайте мои условия! Во-первых, я не хочу, чтобы девочка знала правду до совершеннолетия. Для нее вы – отчим! Станет взрослой, пусть сама решит: прощать вас или нет?
Джорджи. Странное условие, Розалина. Я должен подумать… у коммерсантов есть правило, перед тем, как согласиться с какой-то идеей, с ней надо переспать…
Розалина. Теперь и насчет этого!… Вы должны поклясться, что никогда не прикоснетесь ко мне, ни трезвым, ни пьяным… Ни при людях, ни когда мы наедине…
Джорджи. Еще более странное условие! Наедине – понимаю, но при людях нам все же придется соблюдать какую-то видимость любви. (Целует ей руку.) Карнавал все-таки!… Как поется в одной песенке: «Позвольте, дорогая синьорина, мне чувств своих безумных не скрывать и под щемящий рокот мандолины хотя бы край у платья целовать!»…
Розалина. Это – сколько хотите! (Решительно отрывает край у своего платья, вручает его опешившему Джорджи. Затем берет Джорджи под руку и, нарочито улыбаясь, направляется к помосту, на котором вновь появляются Бальтазар и Самсон с мандолиной и гитарой.)
Бальтазар и Самсон (поют).
Арлекин полюбил! И Бригелла влюблен!
Их сердца разрывают на части!
Соловьиною песней разносится стон,
Это стон от желанья и страсти!
Карнавал в Вероне! Карнавал!
Пусть же этот праздник не кончается!
Пусть глаза влюбленные встречаются,
Чтоб сразить друг друга наповал!
Панталоне положено пылко любить,
Труфальдино беречь свои нервы…
Коломбине-красотке положено быть
Очень нежной… но чуточку стервой!
Карнавал в Вероне! Карнавал!
Пусть же этот праздник не кончается!
Пусть глаза влюбленные встречаются,
Чтоб сразить друг друга наповал!
Все танцуют и подпевают.
Картина седьмая
Монастырь. Монашеская келья. Лоренцо за столом, перед ним перо и бумага.
Лоренцо.
…С нелегким сердцем приступаю я
К рассказу о последующих событьях…
Их не имею права позабыть я,
И расскажу, всю правду не тая,
С холодною беспристрастностью… А впрочем…
Насколько хватит сил… Насколько Бог захочет!
Итак, настала осень! Льют дожди!
Река Вероны полнится водою…
Грозя нам половодьем и бедою…
Но есть поверье: там беду не жди,
Где признаки ее предугадать несложно…
Жди там, где ждать, казалось, невозможно!…
Открылась дверь кельи. Вошел монах с двумя полными ведрами воды. Откинул мокрый капюшон… Это – Антонио.
Антонио. Ну и дождь!… Святой отец, напомните: перед всемирным потопом сколько он лил?
Лоренцо. Сорок дней и сорок ночей, сын мой!
Антонио. Стало быть, первую треть уже наполнили!… Думал, не доберусь до родника… Идучи за водой – в воде захлебнуться! Нелепо! Кстати, святой отец, кто это придумал строить монастырь вдали от родника?
