В необходимости скрывать свои мысли есть что-то тревожное и нервное, как у героя некоторых историй, который прячет в нагрудном кармане взрывное устройство, а в кармане брюк - кнопку, и стоит ему на нее нажать, как он взорвется, а вместе с ним и все вокруг в радиусе двадцати ярдов. Я испытывал это чувство, когда тайком обручился с Тессой - опасный, восхитительный, взрывной секрет в груди: и чувствовал его опять вчера вечером, когда болтал с Петерсом. Он хороший парень, но не думаю, чтобы он сталкивался в своей жизни с чем-либо более волнующим, чем рождение ребенка, артрит или грипп. Я ловил себя на мысли, что все время думаю, что бы он сказал, если бы узнал, что с ним за столом сидит и пьет его виски потенциальный убийца. В какой-то момент меня прямо-таки раздирало на части выдать себя. Мне и в самом деле необходимо соблюдать крайнюю осторожность. Это не игра. Вряд ли он мне поверит, но я не хочу, чтобы меня снова положили в больницу или, еще хуже, в сумасшедший дом.
С облегчением услышал от Петерса, что во время дознания ничего не говорили о моей ответственности за смерть Марта. Хотя эта мысль все равно исподволь терзает меня. Проходя мимо жителей деревни, я невольно спрашиваю себя о том, что они обо мне думают в глубине души. Например, миссис Андерсон, вдова нашего последнего органиста,- почему сегодня утром она специально перешла на другую сторону улицы? Чтобы не встречаться со мной? Она всегда так любила Марти, по существу, портила его, чрезмерно балуя разными угощениями: то клубникой со сливками, то желе из разных фруктов, жадно тиская его в объятиях, когда думала, что я этого не вижу,- чего он так же, как и я, терпеть не мог. Понятно, у бедняжки никогда не было своих детей и смерть Марти разбила ей сердце. Я бы предпочел, чтобы она навсегда порвала со мной, чем выслушивать ее слезливую сочувственную болтовню.
Подобно большинству людей, ведущих довольно одинокую жизнь - я имею в виду, духовно одинокую,- я невероятно чувствителен к мнению о себе других людей. Меня страшно раздражало бы, если бы я был известной личностью, из тех, кому навстречу бросаются совершенно незнакомые люди и назойливо лезут с разными фамильярностями, вместе с тем мысль о том, что меня не любят, вызывает во мне неуютное беспокойство. Не очень-то симпатичная черта характера - одновременно желать противоположного: быть любимым своими соседями и в то же время держаться от них в стороне. Но ведь я уже сказал, что я не прилагаю никаких усилий, чтобы слыть приятным человеком.
Я решился заглянуть в "Сэддлс армс", что для меня все равно что войти в логово льва, и смело выслушать общественное мнение о себе. Кроме того, возможно, там я сумею ухватиться за какую-нибудь ниточку для расследования, хотя Элдер наверняка всех расспросил.
* В этот же день, позже *
В течение последних двух часов я выпил не меньше двух пинт пива, но голова совершенно ясная. Вероятно, некоторые раны слишком глубоки, чтобы их боль можно было притупить местной анестезией. Все отнеслись ко мне приветливо и по-дружески. Во всяком случае, во мне не видят отрицательного героя из пьесы.
- Это просто позорище!- говорили мужчины.- Этого негодяя мало повесить.
- Мы тоскуем по парнишке... он всегда был таким веселым и сообразительным.- Это сказал старый Барнет, пастух.- Эти ваши автомобили просто проклятие для сельской местности! Если бы я мог, я бы запретил им здесь разъезжать.
Берт Казенс, наш сельский мудрец, изрек:
- Брать плату за проезд, вот что! Понимаете, пошлину брать! Естественный отбор, если вы меня понимаете. Выживают самые сильные и приспособленные... это не значит, сэр, что мы вас не уважаем, наоборот, мы всей душой сочувствуем вам из-за этого страшного несчастья.
- Самые приспособленные выживают?!- заорал молодой Джо.- Тогда что ты здесь делаешь, Берт? Скажи лучше, везет самым жирным богачам!
Этот выпад уже расценивался как дерзкая выходка, и молодого Джо заставили замолчать.
Они отличные парни, и их отношение к смерти очень реалистично, в нем нет ни боязни, ни цинизма, ни глупой сентиментальности. Их детям приходится плыть, чтобы не утонуть,- родители не могут себе позволить нанимать им няньку и покупать роскошную еду, поэтому им и в голову не приходит укорять меня за то, что я позволял Марти вести себя самостоятельно, как ведут себя их дети. Мне следовало бы знать, что здесь я найду моральную поддержку. Но кроме этого, они ничем мне не помогли.
