И в самом деле, Феликс настолько был отвлечен попытками овладеть этой норовистой лодкой, что почти забыл о Джордже. Он смутно сознавал восхитительный вкус превосходства, которое он испытывал по отношению к этому дешевому, самодовольному дураку, он наслаждался неумелой попыткой Джорджа скрыть свой страх, но сейчас эти ощущения словно скользили по поверхности его сознания, целиком поглощенного привычной борьбой против ветра и волн. Так же автоматически он зафиксировал черно-белое здание гостиницы на дальнем берегу, заброшенную и расколотую баржу, что лежала перед ней рядом с эллингом, рыболовов, созерцавших свои поплавки в каком-то мистическом трансе, которого даже не могли потревожить судорожные метания от одного берега к другому одинокого парусника. "Если бы я захотел, я мог бы утопить Джорджа прямо здесь и не думаю, чтобы это заметил хоть один из этих одержимых".
В этот момент до них донеслись громкие гудки; обернувшись назад, Феликс увидел огибающие поворот две моторные баржи, идущие рядом, за каждой из которых тащились по два лихтера. Он тщательно измерил на глаз расстояние до них. Они находились от него в сотне ярдов и должны были поравняться с ним на его третий галс. Когда они пройдут, он сможет сделать несколько коротких галсов между берегом и ближайшим буксиром барж; но тогда его подстерегала опасность на время оказаться в пространстве между их корпусами и таким образом отдаться на милость очередного порыва ветра, риск сбиться с курса и наткнуться на натянутый между баржами канат. Был еще один выход: развернуться и пройти мимо барж раньше ветра и снова повернуть на нужный курс, когда они пройдут. Его расчеты были прерваны неуверенным кашлем Джорджа, который сказал:
- Что нам теперь делать? Они довольно близко, верно?
- Да здесь полным-полно места,- задорно ответил Феликс.- Моторные суда должны уступать дорогу парусным, вы ведь знаете.
- Уступать дорогу? Гм. Не вижу, чтобы они собирались это сделать. Черт побери, не думают ли они, что эта проклятая река принадлежит им одним - ишь, идут себе рядышком во всю ее ширину! Просто возмутительно. Вот запишу их номера и направлю жалобу на их владельцев.
Джордж, безусловно, находился в страшном раздражении, которое вскоре уже не сможет подавить. И в самом деле, огромные баржи, угрожающе надвигаясь на них, распустив в обе стороны дымовые усы, производили довольно грозное впечатление. Но Феликс спокойно переложил руль на другой курс и начал пересекать реку едва ли не в семидесяти футах от них. Джордж явно стушевался, незаметно придвигаясь поближе к Феликсу, глядя на него расширенными от страха глазами, и неожиданно разразился воплями:
- Что вы намерены делать? Говорю вам, оглянитесь! Вы не можете...
Но окончание его фразы потонуло в оглушительном вое сирены одной из барж, который показался эхом истерического рева самого Джорджа. Глядя на перекошенное от страха лицо Джорджа, Феликс вдруг подумал, что сейчас самое подходящее время инсценировать внезапный несчастный случай. При всем презрении к панике Джорджа, его состояние также подсказывало эту возможность. Но он обуздал искушение изменить своему первоначальному плану, который он считал совершенным,- вдвойне перестраховаться: он решил следовать своему плану и воздерживаться от импровизаций. Но недурно было еще раз напугать Джорджа.
Баржи были уже в двадцати ярдах, тесня яхту к берегу. У Феликса оставалось мало простора для маневра в этом месте. Он изменил курс, и лодка начала сходиться с ближайшей баржей. Он почувствовал, как Джордж вцепился ему в ногу и заорал на ухо:
- Идиот! Если вы собираетесь врезаться в эту баржу, я повисну на вас, черт вас побери.
Феликс поднял румпель и развернул грот-парус, чтобы лодка обернулась вокруг своей оси, утлегарь метнулся влево, украшенный минотавром нос баржи проскользнул всего в десяти футах. Когда их пронесло по ветру вдоль ее борта, Джордж, уже совершенно не владея собой от ярости, вскочил на ноги и потряс кулаками, выкрикивая проклятия в адрес мужчины, невозмутимо стоявшего у домика на палубе баржи. Сидящий рядом с ним молодой парень безразлично взглянул на отчаянно жестикулировавшего Джорджа. Затем их окатила волна от барж, и Джордж, потеряв равновесие, всей своей массой грохнулся на дно парусника.
