— Когда все уже разошлись? Почему не пришли днем?
— Раньше не мог. Болела голова.
— Допустим. — Следователь не пытался опровергать его выдумки. — А почему попали в милицию? Понимаете?
— В милицию? — Он долго хватал воздух. — Я думал, везут в больницу. Там тоже спрашивают.
Простачком он не был. Во всяком случае, оказался куда более хитрым, чем можно было судить по внешности. Но как долго сможет он вывертываться? В этой схватке побеждают не по пунктам, здесь все заканчивается нокаутом или безоговорочной капитуляцией.
— Вы знаете профессора Маркуля?
— Только доктора Бертуля. — Он все еще хитрил. — Он лечил меня в последний раз.
— Где? — вмешался в неспешный ход допроса полковник. — В психиатрической больнице?
— Директора академического института, — Ванадзинь не хотел терять нить. — Шефа вашего завода.
— Академика? Видел, — признал тот.
— Может быть, даже по телефону разговаривали? Вчера, например?
— Никогда! — выкрикнул он и так резко мотнул головой, что чуть не свалился со стула.
— Вы должны понять, что мы не можем принимать на веру ни одного вашего слова, — ловко плел сеть Ванадзинь. — В конце концов, вы произвели взрыв в густонаселенном месте.
— Я не виноват, — потупился тот.
— Докажите это полной откровенностью. Как попал в ваши руки портфель профессора Маркуля? Отвечайте!
— Нашел. Не знал, что это Маркуля.
— Что вы сказали ему вчера по телефону? Повторите!
— Ничего. Я ему не звонил.
— Вы лжете. Признавайтесь, что вымогали у него двадцать тысяч рублей!
— Я говорю правду. Поверьте.
— Хорошо. — Ванадзинь снова заговорил доброжелательно. — Дам вам возможность доказать вашу правоту экспериментальным путем. Скажите в телефон несколько слов, которые я вам напишу на бумаге. Тот же текст прочтут и два других человека. И попросим профессора сказать, чей голос кажется ему знакомым.
Ванадзинь написал что–то в блокноте, вырвал страницу и положил ее перед задержанным. Тот побледнел, но продолжал молчать. Лишь оторванная им в этот момент пуговица пиджака свидетельствовала о крайнем возбуждении.
— Чтобы эксперимент был законным, мы должны прежде всего предупредить профессора. Товарищ полковник, не наберете ли вы номер профессора Маркуля?
Телефонные разговоры были слабостью полковника. Будь это возможно, он решал бы по телефону все служебные вопросы. И на этот раз он снял трубку с явным удовольствием.
— Товарищ Маркуль, сейчас вы услышите по телефону три голоса. Попытайтесь вспомнить, не знаком ли вам какой–либо из них, когда и при каких обстоятельствах вы его слышали. Попрошу вас внимательно слушать до конца. — Он положил трубку на стол и кивнул мне. — Надеюсь, вы не станете возражать против участия в эксперименте?
Текст заключал четыре кратких фразы:
«Портфель с деньгами оставьте за забором. Между кустами смородины. И без глупостей. Если предупредите милицию, горько пожалеете».
Я откашлялся. И все же чувствовал, что голос мой сдавлен, звучит неестественно, даже театрально. И потому старался говорить без выражения, как упражнение из учебника.
После меня настала очередь задержанного. Довольно долго он молчал. Рука сжимала трубку, кадык поднимался и опадал, губы произносили какие–то беззвучные слова — проклятия или молитву, кто знает. Наконец он набрался решимости и прохрипел:
— Портфель с деньгами… — На этом его разбег иссяк. Никто не стал торопить его. Поняв, что отказ означал бы то же признание, он закрыл глаза и наизусть, на сей раз почти не запинаясь, монотонно прочел написанное.
Роль третьей подопытной свинки выпала доктору, приглашенному полковником на случай, если у задержанного начнется нервный припадок. Он единственный постарался изобразить вымогателя и — в соответствии с содержанием — угрожающе рубил фразы.
Профессор не сомневался ни мгновения.
— Второй голос я слышал вчера, — заявил он и удовлетворенно добавил: — В детстве у меня нашли почти абсолютный слух, советовали даже поступать в консерваторию и учиться на композитора, но началась война и нарушила все…
— Спасибо. Сегодня больше беспокоить вас не будем. Да, передайте привет супруге и заверьте от моего имени, что она может спать спокойно… — Полковник нажал клавишу селектора. — Главный эксперт уже вернулся? Жду.
