Глава четвертая, в которой уже Сашка Цыган рассказывает вам о своем сне и о тех невероятных чудесах, которые он в нем видел
Вечером Сашка Цыган решил поговорить с папой. Все-таки папа тоже бригадир, должен знать, что и к чему. Но… Папа почему-то явно смутился.
— Да слышал я, будто бы такие разговоры. Но конкретно, как мне кажется, указания не было. По-моему.
Видно ему неудобно было перед сыном, что он, бригадир, был не в курсе такого важного мероприятия. К тому же у бригадира Нечипоренко (Сашкиного папы) с бригадиром Бобешко были сложные отношения. Бобешко любил первым выступать на собраниях с зажигательными речами и в этих речах всегда резко критиковал других бригадиров, из-за чего им было уже тяжело критиковать его, Бобешко, потому что как-то неудобно критиковать того, кто только что критиковал тебя. Поэтому разговора с папой не вышло.
Сашка долго не мог заснуть. Мысли его прыгали и путались.
То возникали дед Коцюба, Сергей, Бобинец, который говорит: «Секретная информация…» — и шепчет на ухо что-то бригадиру. И бригадир даже надулся весь — вот-вот взорвется. Что же это за секретная информация, которая так поразила Бобешко? То вспоминался вдруг удивительный сон Журавля. Змей Горыныч, Баба Яга, Кащей Бессмертный, укравший Тайфун Марусю, чтобы жениться на ней. И Повелитель времени Миг Мигович Тик-Так… Последние его загадочные слова: «Есть один выход. Надо…» И — Сашка не заметил, как заснул.
…Проснулся он с таким чувством, будто произошло что-то невероятное. И правда…
Марусик и Журавль сразу заметили необычное состояние свое друга.
— Что такое? — спросил Марусик. — Что случилось? — спросил Журавль.
— Ничего… — как-то загадочно улыбнулся Сашка Цыган.
— Не обманывай, — сказал Журавль.
— Ты же не умеешь, — сказал Марусик.
— Просто… — Он снова загадочно улыбнулся. — Знаете, как зовут того черного кота? — Какого?
— Того, что тебе, Журавль, приснился вчера.
— Как? — удивленно моргнул Журавль.
— Лаврентий.
— Кто тебе сказал? — еще больше удивился Журавль.
— Бровко.
Марусик и Журавль переглянулись.
— Ты что? Того? — Марусик покрутил у виска пальцем.
— Нет… Просто мне сон сегодня приснился. Словно продолжение твоего сна, Журавль.
— Да ну? — воскликнул Журавль. — А ну давай! Давай-давай! Рассказывай!
— Вы же знаете, я свои сны никогда не помню. А этот так четко запомнился, словно в кино видел. Так вот. Снится мне, что сижу я в коготь и грущу…
— Один? — спросил Марусик.
— Один.
— Поэтому и грустишь. Нас же там не было? Правда? — улыбнулся Журавль.
— Я же тебе не снился, почему же ты мне сниться должен… Вот сижу я в саду и грущу. Подходит ко мне Бровко. Морду ко мне на колени положил, в глаза заглядывает. Потом улыбнулся: «Не грусти, друг… Все будет хорошо».
И то, что он по-человечески говорит, нисколечко меня не удивляет. Он же, знаете, умнее некоторых наших одноклассников.
«Ты же хочешь найти Тайфун Марусю вызволять, — продолжает Бровко. — А для этого тебе кот Лаврентий нужен».
«Точно», — говорю я, словно давно знаю, что того черного кота звать Лаврентий.
«Так что же ты молчишь? — говорит Бровко. — Лаврентий — мой добрый приятель. Сейчас позовем его. Вон он летает. Гав-гав!»
Смотрю — черный ворон с неба летит. Крыльями захлопал, сел возле нас, в черного кота превратился.
«Привет, Бровко! В чем дело?» — человеческим языком говорит.
«Да вот другу и хозяину моему ты нужен. По какому поводу, сам знаешь!»
«Нет вопросов! — говорит кот Лаврентий. — Идем!»
Хвост трубой — и побрел не спеша. Я — за ним. Идем-идем мы по саду нашему, а сад никак не кончается. Долго шли. Вдруг вижу выходим во двор. Хата. Окна крест-накрест досками заколочены. О! Да это Липки! Третья от деда Коцюбы хата, где мы в войну играли. Я и не знал, что наш сад переходит в липкинские сады и что они словно один большой сад…
Кот Лаврентий превратился внезапно в ворона, захлопал крылья, поднялся в небо и исчез.
