— Стекол не бил, отличником не был, — подытожила Надежда, — чем же ты в детстве занимался?
— Сначала рос, потом подрастал, — Николай взял свой стакан, явно не желая говорить на эту тему, — ничего интересного. Обыкновенное серое детство, без прикрас.
— Никогда не думал, что детство бывает серым, — заметил Виктор, — уж что-что, а детство должно сиять всеми гранями и сниться по ночам.
— Да чему там было сиять, — махнул рукой Николай.
— Ну, ты же не сидел сутками на одном месте? Что-нибудь да делал? — спросила Надежда.
— С друзьями во дворе играли? — добавила Ирина.
— Играли, — кивнул Николай, — и во дворе играли, и в лесу.
— А в лесу что делали?
— Клад искали.
— Ну-ка, расскажи, — попросила Надежда.
— Да что там рассказывать, — опять отмахнулся Николай.
Ирина поставила локти на стол, голову положила на ладони, всем видом показывая готовность внимать каждому слову мужа.
— Давай.
Виктор быстро наполнил бокалы.
— Не будет рассказа, не будет окна.
Надежда промолчала, но кивнула в знак моральной поддержки.
И все смотрели на него. Отступать было некуда. Николай вздохнул.
— Наш клад был двадцатикопеечной монетой. Участвовало две команды, наши пацаны и из соседнего двора. Одни прятали монету в лесу, сразу за городом. Другие находили. Все.
— Коротко и ясно, — разочаровано вздохнула Надежда.
— А как искали монету? — спросил Виктор.
— Искали по карте.
— А карту где брали?
— Сами рисовали, — оживился Николай.
Он залпом опустошил свой бокал и тут глаза его засверкали, но не от вина.
— Для начала мы обжигали края будущей карты огнем, будто она побывала на пылающем корабле, во время боя.
— Круто! — воскликнул Виктор, и хлопнул ладонями по столу.
— Ты чего? — вздрогнула Надежда.
— Это реально круто!
Николай строго посмотрел на слушателей и продолжил.
— Обжигать надо было сразу, потому что карта могла сгореть зараз. Потерять пустой лист бумаги не так жалко, как готовую карту.
Слушатели согласно кивнули головами.
— В первую очередь на карте мы изображали самое главное. В верхнем правом углу у нас была роза ветров, в нижнем левом — череп.
— Это самое главное? — удивилась Ирина.
— Ну да, — понимающе кивнул Виктор, — карта без черепа — не карта. Все равно, что документ без печати.
— Мальчишки! — улыбнулась Надежда.
— А уже после мы рисовали наши дворы, дорогу, за ней шли гаражи, после — лес с тропинками и оврагами, старая водокачка, отдельные деревья, каменная гряда на северо-западе, стройка чего-то там на востоке… Естественно все было изображено схематически, но с большим усердием.
А на обратной стороне красной пастой, будто кровью, писалась инструкция: сколько шагов, в какую сторону надо сделать от поваленной березы, возле которой лежит условный скелет пирата. Или старого маяка. Хижина отшельника, она тоже встречалась. А в довершении карту слегка мяли, терли обо что-нибудь грязное, чтобы наложить на карту отпечаток времени.
У Надежды зазвонил телефон.
— Наш футболист, — пояснила она, — Да! Нет, не скоро, ложись без нас.
Она нажала «отбой» и превратилась из мамы в слушателя.
Николай с охотой продолжил.
— О времени передачи карты договаривались заранее. До этого момента мы должны были нарисовать карту и спрятать клад. Стоит ли говорить, что с каждым разом карта делалась все более… настоящей, а клад прятался все более изощренно.
— Не стоит, — сказала Ирина, — это и так понятно.
— К месту встречи соседские пацаны спускались с пригорка на велосипедах. К раме они крепили картонки, которые соприкасались со спицами и при езде издавали трескотню.
— Трещотки, — улыбнулся Виктор, — мы тоже такие делали.
— Чтобы взобраться на пригорок, им приходилось объезжать воинскую часть. Путь был неблизким, но не могли же мы просто придти в соседний двор и просто передать карту.
— Было бы не интересно, — заметила Надежда.
— А мы подъезжали со стороны заброшенной водокачки. Она располагалась недалеко от дороги, но там постоянно тусовались старшеклассники. Поэтому мы проезжали мимо, как можно быстрее. Естественно, на тот момент они становились ожившими мертвецами в проклятой крепости, сами того не осознавая. А встреча с труппами не входила в наши планы. Поэтому трещотки мы снимали. У нас был скорее разведывательный отряд. Бесшумный.
