— Убери ее, — предложил Орри и даже готов был сам это сделать.
— Не могу. Лучше держать ее при себе.
Это было непонятно Орри и наводило на мысль, что отец многого не договаривает. Однако пытать герцога бесполезно, как плавать в догадках, ища выход из положения. Стало ясно, что он попал в ловушку, а та фраза, что отец бросил ему, даруя надежду, как собаке кость — еще одни силки. Стоит жене Орри нечаянно отдать Богу душу и уже у Боз появиться право на шантаж. Не только долг будут вменять ублюдку, но и прижимать к стене преступлением, грозя выдать, отдать в руки правосудия.
Кому он, что докажет?
Нет, становиться марионеткой в руках отца Орри не собирался.
— Итак: делаешь услугу своей семье или лишаешься моей благосклонности и наследства. Выбирай.
Орри уже выбрал, но челюсть свело от злости и потребовалось серьезное усилие и время, чтоб выдавить глухое:
— Женюсь.
— Прекрасно.
Герцог открыл двери и крикнул слугам:
— Тащите эту в церковь! И писца сюда, быстро!!… Сразу после церемонии ты получишь документ о моем добровольном отказе в твою пользу на право владения Верфул. Он станет твоим безраздельно и навсегда.
Как же ты щедр! — поморщился мужчина и с тоской подумал, что у него остается один выход поправить состояние дел — вновь пойти в наемники.
Он думал, что самое худшее позади, но увидев невесту, понял, что разговор с отцом был медовой бочкой — а деготь-то — вот он.
Карга, которую иначе не назовешь, в ветхом тряпье, грязная, страшная, толстая, смиренно ждала его у алтаря, вытаскивая из спутанных волос листики. Отец Патрик в ужасе взирал на нее, вжимаясь в стену у аналоя. Слуги недобро косились, держа руки на рукоятках коротких мечей на всякий случай.
Орри замер на пороге церковки и готов был вцепиться в косяк, только бы не идти дальше.
— Мне это мерещится! — затряс головой, отгоняя страшное видение.
— Соберись! — потребовал герцог.
— Ты издеваешься, отец!
— Ни у тебя, ни у меня нет выхода, — Боз потряс перед носом сына свитком с отказом на владение Верфул.
— Спасибо, конечно, но даже за счастье владеть им безраздельно, а не жить под угрозой, что в любой момент ты погонишь меня в шею, — мужчина ткнул пальцем в сторону ведьмы. — На этот подвиг я не способен!
— Я не прошу тебя лечь с ней в постель!
— Да? Благодарю повторно, твоя милость не знает границ, но хочу заметить — я и сам не лягу с ней, причем за все золото мира! И не только в постель, на одну поляну! Ты хочешь сделать из меня импотента?
Боз тяжело вздохнул, понимая состояние парня и, щелкнул пальцами, призывая слугу:
— Вина и побольше!
— Прикати бочку, — посоветовал Оррик, ретируясь за дверь, во двор, подальше от ужасной картины — своей нареченной. Свинья, с хрюканьем завалившаяся в лужу грязи, показалась ему чудеснейшим животным, способным вызвать слезы умиления, тогда как чудовище, ожидающее его у алтаря, вызывало приступ тошноты.
У Орри мелькнула мысль: а не податься ли ему в наемники прямо сейчас? И Бог с ним, с Верфулом.
— Не глупи! Не будь слюнтяем! — громыхнул герцог и, толкнув сына на скамейку у церкви, сунул в руку полный кубок вина. — Пей!
Орри посмотрел на свое отражение в винной глади и уставился на мальчика слугу, что замер с подносом перед мужчинами.
— А ты не хочешь жениться? Приданное — замок Верфул.
Предложение мальчишку явно заинтересовало.
— Вперед, мой друг! — выпил вина Орри и, отобрав поднос, кивнул слуге в сторону закрытых дверей.
— Перестань паясничать, — потребовал Боз.
— Нет, я тверд в своем решении! Вперед малыш! — запихнул растерянного слугу за дверь церкви и привалился к ней спиной. Не прошло и минуты как в нее начали ломиться, с воплями сотрясая поверхность. Боз рывком отодвинул сына и вновь сунул ему в руки полный кубок:
— Решил накачать? Тогда не нужно было стаскивать меня с лошади. Прямо в седле и привел бы к алтарю.
Вырвавшийся из церкви слуга, был явно с ним согласен — глаза парнишки были полны ужаса.
`Надо было помыть и причесать эту суку', - подумал Боз, и тут же отмахнулся от глупой мысли — много чести время на ведьму тратить. Истерики Орри хватает!
А тот уже пил вино прямо из кувшина, проливая на грудь содержимое.
