А Димка как бросился на Вальку! Даже Петьки не испугался. Вот какой он был раньше! Только Петька перехватил его, поднял над землей, и Димка повис в воздухе, болтая ногами, – Петька ведь здоровый, на две головы выше Димки, – и процедил, ну почти пропел сладким голоском, как Шмакова:
«Давай, дружок, еще раз поцелуемся. – Захватил его лицо громадной ладонью, повертел голову, словно хотел ее отвинтить. Димка задыхался, потому что Петька закрыл ему ладонью рот и нос. – И прошу тебя, дружок, – пел он дальше, – не разглашай нашей маленькой тайны про эту собачку. Договорились?…»
«Договорились», – промычал Димка сквозь пальцы Петьки, стараясь разжать железные тиски его ладони.
«Ну, я рад, что ты все правильно понял!» – ухмыльнулся Петька.
И, волоча собаку под смех и выкрики Вальки, они снова ушли. А собака отчаянно упиралась, мотала головой и подымала пыль своими ушами. Мне ее так было жалко.
Димка покосился на меня, погрозил кулаком вслед братьям и крикнул – почему-то негромко:
«У-у-у, Валька!.. Только сунься в школу!.. – А когда они отошли совсем далеко, он чуть прибавил голос: – Живодеры!»
А я сложила руки рупором, чтобы было громче слышно, и заорала:
Петька остановился и посмотрел в нашу сторону… Нас как ветром сдуло, потому что Димка схватил меня за руку и мы убежали. А я расхрабрилась и говорю:
«Правда, он услышал, как я кричала?»
«Услышал, – ответил Димка, – но понимаешь, с этим надо быть поосторожней. Мы что?… А он – что?!»
«Он здоровый…» – вздохнула я.
«Значит, не надо лезть на рожон».
Дедушка, – сказала Ленка, – ты представляешь, какая я была дура. Представляешь?! Я ему поддакнула. И вообще я все время ему поддакивала!.. Я знаю теперь: поддакивать – это плохо…
Шестой класс дружной оравой ворвался в физический кабинет во главе с Димкой, который на ходу размахивал копилкой с деньгами.
Он теперь везде и всюду был первым. Ему уступали дорогу, заглядывали в рот, когда он что-нибудь говорил, у него спрашивали совета по любому поводу. Ему верили, его любили – ведь он их сделал самостоятельными людьми. Все старшеклассники и даже выпускники ехали в Москву на родительские деньги, а они, благодаря Димке Сомову, на собственную трудовую копеечку.
И вот они, веселые, милые, беззаботные, ворвались в физический кабинет, чтобы отсидеть свой последний урок… А потом каникулы – и Москва!.. И прочитали на доске объявление, написанное Маргаритой Ивановной, что вместо урока физики будет литература. Развернулись, чтобы идти в другой кабинет, но столкнулись в дверях с Лохматым и Рыжим. Лохматый, хвастаясь своей богатырской силой, один втолкнул всех обратно в класс. И кто-то упал, а девчонки запищали. Лохматый и Рыжий были очень довольны своей победой и орали, перебивая друг друга:
– Свобода-а-а!
– Физика заболела-а-а!
– Каникулы-ы-ы! Даешь кино!
Димка сказал, чтобы они не орали, а прочли, что написано на доске. Лохматый и Рыжий стали читать по складам объявление на доске.
– «Ре-бя-та!.. У вас бу-дет у-рок, – читали они в два голоса, – ли-те-ра-ту-ры!..»
Когда они читали подпись Маргариты Ивановны – а она подписалась двумя буквами «М. И.», – то заблеяли овечками:
– Мэ-э-э-э… И-и-и-и-и-и…
Многим понравилось, как они читали, и со всех сторон понеслось блеяние:
– Мэ-э-э-э!
– И-и-и-и!
– Мэргэритэ-э-э! Ивановнэ-э-э!
– А после уроков у нас работа в детском саду, – объявил Димка, – шефская.
– Какая еще работа? – сказал Рыжий. – Завтра же каникулы!..
– А мне родители вообще запретили работать, – пропела Шмакова. – Они говорят: «Лучше учись, а работать будем мы».
– Мы еще только растем! – писклявым голоском вставил Рыжий.
– У нас слабый организм! – рявкнул басом Лохматый.
Они хохотали над собственным остроумием.
– Ничего, поработаете. Нас там ждут, – снова начал Димка. – А вы, друзья-товарищи, – сказал он Лохматому и Рыжему, – если не нравится, валите отсюда! А мы дали обещание и выполним его.
– Димочка хочет главным быть, – сказала Шмакова. – Начальник!
– Точно! – захохотал Попов, заглядывая Шмаковой в лицо. – Ребя! Димка – начальник!..
– А мы его сейчас по шапке. – Лохматый подошел к Димке. – Надоел ты нам, Сомов, со своей копилкой… – Оглянулся на класс: – Верно я говорю?
