Они все заражены.
Риоль посмотрел в лицо летчика и поразился его бледноте:
– Как ты себя чувствуешь?
– Уже никак, – ответил летчик, и Риолю тоже все стало ясно:
– Не волнуйся. Скоро за нами пришлют спасателей.
Летчик повернул голову – шея пока слушалась его – в сторону самолета. Внимательно осмотрел то, что осталось от АН-2, а потом прошептал:
– Мы не можем передать сигнал СОС. Рация разбита.
За нами никого не пришлют…
– И еще – канистра с водой разбилась. Значит – ждать помощи тебе придется совсем не долго…
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Риоль. – Что мне повезло больше, чем тебе…
– Это плохо, но сейчас проблема не в этом. – Да, – вздохнул летчик, – Худшее в том, что к худшему мы никогда не готовы…
* * *
…Летчик умирал медленно…
И вместе с ним умирали его желания, которые рождаются первыми и последними умирают.
– Я могу что-нибудь для тебя сделать? – спросил Риоль.
– Можешь, – тихо проговорил летчик.
– Что?
– Ответь мне на один вопрос.
– Спрашивай.
– Это правда, что Христос ходил по нашей земле?
– Нет. Он ходил по своей земле.
– Значит, он поступал так же, как я…
После этих слов наступила смерть. Смерть – это точка, у которой не видно конца…
Риоль не стал хоронить летчика.
Потому, что на что-то еще надеялся, хотя и понимал, что теперь приходила его очередь.
Он присел у стойки каким-то образом сохранившегося шасси, в тени плоскостей, где не таким страшным было солнце, опустил голову на скрещенные руки и стал ждать.
А тишина сушила его мозги.
При сорока пяти в тени, человек без воды умирает за шесть часов потому, что температура превращает жидкость, находящуюся в нем в пар, делая из человека нечеловека.
Вначале, еще живого, потом – никакого, и, наконец – мертвого.
Постепенно Риоль превращался в никакого человека, и последней его мыслью, которую он смог разобрать была мысль:
– В жизни очень много придуманной правды и непридуманной лжи…
…После этого начались галлюцинации.
Какой-то шум, отдаленно напоминавший звук работающего мотора.
Какие-то тени перед почти закрытыми, ничего не видящими глазами Риоля.
Вкус льющейся в рот воды.
Воды, мгновенно исчезавшей из иссушенного тела, выходившей, тут же испаряющимся потом, оставлявшим на коже белесый соляной налет.
Голоса людей.
Возвращение с того света – это путь со многими пересадками, и Риоль проходил его так же безмолвно, как и предыдущую дорогу в противоположенном направлении.
Наконец, он смог различить лицо Анатолия Романова.
И рядом – лицо диспетчера, широкое, густобородое.
Кроме диспетчера и Анатолия вокруг находились еще какие-то люди, лиц которых Риоль рассмотреть не мог.
– Вы – настоящие? – тихо спросил Риоль, с трудом шевеля губами.
– Если сомневаешься – значит, все по настоящему, – ответил ему диспетчер, – В своих иллюзиях не сомневается никто…
– Как вы меня нашли?
– Кто ищет, тот всегда найдет, – не очень уверенно проговорил диспетчер. Потом, видимо вспомнив о том, что когда-то являлся, может, самым известным рыбаком в мировой истории, добавил:
– Если повезет, конечно…
– Мы искали, – сказал Анатолий Романов Риолю, – Вот нам и повезло.
– Так, оказывается, повезло вам.
А я думал, что повезло мне…
…Вода постепенно возвращала Риолю разум.
Он видел, как люди, прилетевшие с Романовым, завернули тело летчика в брезент и понесли его к самолету.
Не к тому, что стоял без винтов и хвоста, но к такому же точно, только с хвостом и винтами.
Два, еще совсем недавно одинаковых, самолета.
Два представителя редчайшего в человеческой истории случая, когда мечта превратилась в мысль, и потом в метал, а так и не умерла просто мечтой, затерявшись в старой памяти и в новых проблемах.
Два искусственных носителя крыльев, позволяющих оторваться от земли, не смотря на земное тяготение и очевидность невозможности сделать это.
Но, ставшая возможностью мечта, сразу разделилась на множество желаний, получив отдельный, собственный путь для каждого из образцов своей реализации.
И этот путь, как и еще очень многие пути, был известен в своей общей закономерности и непредсказуем в своей частной случайности…
…Возле трапа, люди положили забрезентованное тело на песок, ожидая, что кто-нибудь откроет дверь фюзеляжа.
