– Или не захотела, – парировала я, внимательнее разглядывая незнакомку. – Умение ценить себя такой, какая ты есть, и любить каждую свою морщинку и каждый свой килограмм дорогого стоит. Тогда ее выбор заслуживает уважения.
Мари скептически фыркнула и сделала глоток шампанского. А я, воспользовавшись моментом, освежила иллюзию. Море тотчас зашумело, забурлило, наливаясь красками. Внезапно ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Посмотрела вверх и вправо и увидела в тени одного из балконов девушку в черном воздушном платье.
Тонкая талия была бескомпромиссно затянута в корсет, высокая грудь оголена на грани приличия, а полы пышной асимметричной шифоновой юбки, сотканной словно из лоскутов, плыли по воздуху, будто охваченные порывом ветра. На руках незнакомки красовались черные кожаные перчатки до середины плеч, в складках которых утопали бриллианты.
Длинные волосы цвета воронова крыла были собраны в прическу наподобие тех, что носят гейши. Лицо девушки отливало неестественной белизной, от нижних век и висков к подбородку тянулись черные треугольники, которые ассоциировались у меня с акульим оскалом, а взгляд широко посаженных глаз казался хищным, пугающим.
– Кто это? – прошептала я, ощутив, как по коже поползли мурашки.
– А, это Лана Мартинез, – усмехнулась Мари, поняв, кто привлек мое внимание. – Еще одна представительница лучших писательниц Либрума.
– Тоже дарк фэнтези?
– Не угадала, – покачала головой подруга. – Эротическая фантастика. Я как-то читала ее работы. Интересная смесь секса, насилия и психологии. Только написано немного скомканно, второпях. В прошлой жизни она считалась популярным автором, да и в Эдеме ее идеи пришлись по душе местной публике. Фантазиями Ланы создано целое направление развлечений для взрослых.
– Шутишь? – изумилась я.
– Почему же? Ты разве не знала, что если дать людям возможность удовлетворять свои страсти, так сказать, в специально организованной среде, то процент насилия в обществе резко снижается? – задумчиво изрекла она, а потом, оживившись, добавила: – Но это все ерунда. Ходят слухи, что в прошлой жизни под ее псевдонимом скрывалось несколько авторов. А когда она попала в Эдем, знаешь, что сделала?
Я нахмурилась:
– Что?
– Создала во время материализации свои сумеречные копии! – с масленым блеском в глазах сообщила подруга и, словно в подтверждение этих слов, от тонкого тела Ланы отделилось несколько теневых клонов. Миг спустя они разлетелись по бальному залу и растворились в толпе.
Я сглотнула – ничего более жуткого в жизни не видела. А девушка, криво ухмыльнувшись, отошла от перил и скрылась в полумраке балкона. Почему-то показалось, что она нас слышит.
– Надо же, как предусмотрительно, – усмехнулась я, стараясь скрыть свой испуг за иронией. – По сравнению с этим мои фантазии о крепких здоровых зубах не более чем детские шалости.
– Ну, если твоя иллюзия слетит, можешь попытаться отвлечь внимание гостей ослепительной улыбкой. Мало ли, вдруг успеешь незаметно удрать, – хмыкнула Мари, и я улыбнулась следом за ней.
Внезапно мой взгляд упал на эффектную пару, стоявшую на центральном балконе.
– А это кто? – указала кивком на мужчину лет тридцати – тридцати пяти в простом темно-синем костюме, который с царственным видом потягивал шампанское, и изящную блондинку в розовом эфириусном платье из пионов, над которой порхали бабочки.
Кажется, я видела ее спутника прежде… в той самой галерее в день попадания в Эдем.
– О, это Шон Феррен собственной персоной и Ирена Масс. Первое и шестое место в топе лучших писателей Либрума, – воодушевленно объяснила Мари, и я заинтересовалась парой.
Они казались такими нормальными по сравнению с той же Ланой или Торнтоном, что моя интуиция так и нашептывала, что где-то здесь должен быть подвох.
– Господин Феррен еще и первый бабник Пантеона. Ни одной красотки не пропускает. А Ирена одна из его бывших пассий. И пусть ее ангельский облик тебя не обманывает. Это та еще стерва. Но стерва красивая. Мужчины любят таких, – подтвердила мою догадку подруга. – Они расстались с Шоном примерно полгода назад. Видела бы ты, какой она устроила скандал! Прямо в Пантеоне! Потом извинилась, конечно, за свое поведение (кому нужны такие враги?), и они помирились. Но Ирена до сих пор лелеет надежду его вернуть. Гляди, как ластится. А у самой, между прочим, имеется ухажер. Но Шону и дела нет до ее заходов, – добавила она с каким-то едва уловимым злорадством и, отвлекшись на кого-то из гостей, отвернулась.
