Сэм уселся на стул напротив и бросил на стол блокнот для записей, одолженный им у официанта. Кейси пришлось почти кричать, чтобы он ее услышал:
— Зачем тебе это?
Он улыбнулся, быстро написал что-то на верхнем листе и протянул ей.
Кейси взглянула на бумагу, где было написано: «Ты сова или жаворонок?», и рассмеялась. Ничего удивительного, что его компания процветает, — такой изобретательный тип! Ей нравилось это в людях, и Сэм тоже нравился с каждой минутой все больше.
Написав: «Я сова», она протянула ему блокнот. Информация такого рода вполне безопасна для нее, избегать следует только вопросов, касающихся ее биографии, — например, где она закончила школу, которая была у них одной и той же.
Сэм написал: «И я сова» — и повернул блокнот так, чтобы она могла прочитать. Казалось, его обрадовал ее ответ, и Кейси ощутила легкий укол угрызений совести. Было ясно, что он воспринимал все происходящее как начало чего-то большого и настоящего, тогда как для нее он был всего лишь объектом сексуальной тренировки. Нечестно, нечестно по отношению к нему, да и к любому другому. Наверное, ей надо извиниться и под любым предлогом немедленно покинуть клуб… Ее цель — заставить его желать ее — была уже достигнута, пари, заключенное в офисе, выиграно, первая стадия превращения в Коварную Соблазнительницу преодолена.
Вероятно, его это обидит и расстроит, он попытается разыскать ее на работе, но с этим она как-нибудь справится. Чем дольше она будет играть в эту игру, тем больнее его ранит в конечном итоге.
Тем временем Сэм писал свой следующий вопрос. Закончив, он пододвинул к ней блокнот и ручку.
Вот сейчас самое время уйти. Просто взять и написать: «Извини, разболелась голова от громкой музыки». Он не сможет уехать вместе с ней, потому что группа его брата как раз выходит на сцену. Наверное, он просто вызовет ей такси, и все будет кончено.
Если она собирается уйти, ей не надо читать то, что он написал, какой в этом смысл? К несчастью, она родилась любопытной.
Ругая себя, Кейси прочла: «Какая книга была у тебя самой любимой, когда тебе было семь лет?» Проклятие, она же знала, что не следует читать его вопрос! Не надо дальше играть в эту викторину! Он и правда хочет узнать ее лучше… Ладно, сейчас она напишет ответ, который поставит его на место.
Взяв ручку, Кейси написала: «„Основные тенденции в женском движении“. А у тебя?» Пододвинув ему блокнот, она внимательно посмотрела на него. Его глаза округлились, и на лице появилось то выражение, которое Кейси про себя называла «Общая тревога! Перед тобой интеллектуалка!». Однако он улыбнулся, взял ручку и продолжал улыбаться все то время, пока писал ответ. Потом, немного подумав, добавил еще строчку, возможно новый вопрос.
Когда он снова пододвинул ей блокнот, Кейси заколебалась, брать ли его. Ей уже давно следовало покинуть это помещение, а она продолжает переписываться с Сэмом. Но иначе как она узнает, что он написал и что за новый вопрос задал? Понимал он это или нет, но Сэм придумал такой способ общения, который заманил ее в ловушку. Искушение казалось прямо-таки неодолимым.
Опустив глаза, Кейси прочла: «Моя любимая книжка была „Спокойной ночи, месяц“. Похоже, ты немного умнее, чем я. Тебя это смущает?» Быстро написав под его вопросом: «Нисколько», Кейси вернула блокнот.
Напряжение на его лице сменилось широкой улыбкой, когда он склонился над бумагой. На этот раз он протянул ей не весь блокнот, а небольшой клочок оторванной страницы. Когда Кейси прочла написанное, кровь бросилась ей в голову. «Я обязуюсь компенсировать это в других сферах».
Первый номер в программе «Жестяных тарантулов» положил конец их переписке, но Сэм был вполне доволен ее результатом.
Когда Кейси отвечала на его вопрос о любимой книге, она, возможно, хотела поддразнить или испытать его. И еще он понял — она вовсе не столь изощренная натура, какой хочет казаться. Похоже, она сама специально делала себя такой — из скромной недотепы-школьницы превратилась в преуспевающего рекламного менеджера, а цветные контактные линзы, модная прическа и гардероб, красная машина и все прочее — только части нового облика.
