– Надоел, – сказал физрук и вместе с обвивавшим его тело конструктом прыгнул в ближайшую расщелину.
Прямо в лаву.
* * *
– Для кого угодно? – спросил Кевин. – Даже для бога?
– Для Архитекторов, – сказал Магистр. – И неважно, какой у него статус. Разумеется, для богов это тоже работает, никто из нас не исключал для себя такой возможности. Я и сам иногда подумывал присоединиться к пантеону, но потом подумал, что оно того не стоит.
– И как это работает? – спросил Кевин. – Чисто технически.
– После того, как ты умираешь, эта штука задает тебе стандартный вопрос. И если ты отвечаешь положительно, то она восстанавливает тебя на месте смерти с одним процентом здоровья, а потом моментально переносит в безопасное место.
– А зачем на месте смерти?
– Чтобы твои враги осознали, что это еще не конец и начали трепетать, – сказал Магистр. – На самом деле, я понятия не имею, почему такая механика. Не мой отдел эту хреновину разрабатывал.
– А где находится безопасное место?
– Там целый список, – сказал Магистр. – Но ты должен понимать, что этот список составлялся тысячу лет назад, и некоторые из тех мест уже перестали быть безопасными, а некоторые просто перестали быть.
– И что происходит в безопасном месте?
– Он восстанавливается и получает время на то, чтобы составить дальнейший план игры.
– Значит, физрук…
– Если он не выкинул артефакт раньше, он вполне может быть жив, – подтвердил Магистр. – Как показала практика, он в достаточной степени потомок Архитекторов, чтобы наши технологии на нем не перестали срабатывать.
* * *
Естественно, мы рванули туда, потому что очень не хотелось потерять его еще раз. Тем более, что после его воскрешения мы и парой слов перебросится не успели.
И пока я бежал, в голове моей проносились мысли. А что, если это не тот физрук? В смысле, что, если это не Чапай, в бог кровавого возмездия, воскрешенный молитвами верующих и их общим запросом к мирозданию? И, кем бы он ни был, как у него получается справляться с Кристофом, на которого системные штуки практически не действуют, а бог, откуда бы он ни взялся, не может не быть частью Системы…
Мы добежали, и я уже был готов заглянуть в расщелину и увидеть очередное страшное, но к тому моменту длинные и не особо чистые пальцы физрука уже вцепились в черный камень края.
Мы с Виталиком схватили его за руки и помогли подняться.
Удивительно, но для человека, только что купавшегося в лаве и утопившего в ней очередное убер-оружие Магистра, физрук выглядел довольно… необугленным. И даже одежда на нем не тлела, волосы не дымились, а кроссовки не расплавились.
– И снова здравствуйте, – сказал физрук. – Федор, Виталик, вы не представляете, как я рад вас видеть.
– Мы представляем, – сказал Виталик. – Мы тоже рады, Чапай. Федор мне тут нарассказывал каких-то ужасов о том, что тебя убили…
– Ну, почти, – сказал физрук. – А так-то убивалка у них не выросла.
– И кстати о ней, – сказал я. – Как там наш низкорослый смертельно опасный друг?
– Больше не с нами.
– Помним, скорбим, – сказал Виталик. – Но не слишком долго.
– На самом деле он, конечно, не виноват, – сказал физрук. – Он был не человек, а инструмент, его именно таким создали, и хотя ему казалось, что последние решения принимал он сам, по факту все было предопределено давным-давно. Но некоторые инструменты становятся слишком опасны, и время от времени нужно от них избавляться.
– И кроме того, он на тебя прыгнул, – сказал Виталик. – И тут уже неважно, человек он, инструмент или еще кто. Ты просто должен был ответить.
– Именно так, – сказал физрук.
– Узнаю суровую люберецкую школу.
– Незримо она всегда со мной.
Ну вот, опять эту шутки за триста. Года идут, миры рушатся, на Систему наползает неведомая опасность извне, а здесь ничего не меняется.
Но, может быть, в этой стабильности и есть что-то, внушающее мне надежду.
