Что на самом деле сказал апостол Павел - страница 26

Безусловно. Центральный образ всего рассуждения — образ «семени», истинного семени Авраамова, в котором исполнились все обетования. Как полагают некоторые исследователи, он непосредственно соотносится с восходящими к вышеупомянутым пророчествам мессианскими обетованиями, в которых Мессия именуется «семенем Давидовым». Более того, в ключевой фразе своего построения Павел отсылает своих читателей к другому столь же известному мессианскому пророчеству, содержащемуся в Быт 49:10.

Это обетование, которое часто цитировали и скрупулезно изучали иудеи в период Второго Храма, перевести довольно трудно, но можно сказать, что в то время оно понималось примерно так: «Скипетр не отойдет от Иуды, доколе не придет тот, кому он принадлежит по праву». Иными словами, дом Иуды будет главенствовать до тех пор, пока не исполнятся обетования о Мессии. И ключевую фразу «доколе не придет», и мотив ожидания, после которого осуществится обещанное, — все это мы находим в Гал 3:19: закон был дан «по причине преступления, до времени пришествия семени, к которому относятся обетования». В рассуждения об Аврааме таким образом вводятся и «богословие Царя», и соответствующая экзегеза. И наконец, мы видим: чем ближе к концу фрагмента, тем чаще появляется в нем слово «Христос». Тем самым, на мой взгляд, Павел подводит к идее «становления народа Мессии»; христиане для него «во Христа крестившиеся», «во Христа облеклись», «Христовы». Чтобы не увидеть здесь мессианского подтекста, нужно быть лордом Нельсоном.

Третья глава Послания к Галатам плавно перетекает в четвертую, в которой Павел уже открыто говорит об Иисусе как о Мессии. Он — Господь и Владыка всего сущего, Сын Божий (это царский титул, вспомним хотя бы Пс 2 и 90/89), тот, кто покорит язычников и освободит истинный народ Израилев. Своим пришествием и деяниями Он явил истинного Бога. Таким образом, «евангелие Бога» было, действительно, «благовестием Бога о Сыне Своем». Для Павла же оно было повествованием о распятом и воскресшем Иисусе из Назарета — Царе Иисусе, обетованном Мессии Израилевом.

Финальная часть Павлова благовестил очень близка к тому, что Псалмопевец говорил об истинном Царе из рода Давидова:

Иными словами, грядущий Царь иудейский станет царем всей земли. К этому направлено все учение о богоизбранности: если устами Израиля Бог воззовет ко всему миру, значит, у Царя Израилева — особое место в истории. Мессия, таким образом, — Господь не только своего народа, но всего человечества.

Именно так говорит Павел об Иисусе:

Он настолько часто называет Иисуса «Господом», что это именование и производные от него занимают несколько столбцов в «карманном» указателе к Библии. Как и «Христос», слово Kyrios, то есть «Господь», зачастую, не задумываясь, воспринимают (возможно, вследствие передозировки его в массовых благочестивых практиках) или, точнее сказать, низводят до «псевдонима», указывающего на Иисуса, но ничего не говорящего о Нем. Если мы хотим по–настоящему понять Павлово благовестие, нам нужно вернуть этому многострадальному слову его изначальный смысл.

Что оно означает, иудейские единоверцы и «эллинские» слушатели Павла понимали совершенно по–разному (впрочем, так же обстояло дело и с «евангелием»). В этой главе речь пойдет о вторых, а в следующей (она, на самом деле, продолжает все ту же тему, но сам предмет настолько многогранен и важен, что требует «самостоятельного пространства») я покажу, как это слово понимали Павловы соплеменники.