Едва угадывавшаяся в густом кустарнике, она петляла все сильнее. Были места, в которых Адриану приходилось буквально прорываться сквозь плотную стену колючих веток. Все это, естественно, замедляло его продвижение и сбивало с курса: он потерял дорогу из виду и чувствовал, что хоть и пробирается примерно в нужном направлении, но сильно петляет и совершает множество ненужных действий. Он устал, шел все медленнее и ждал, что Брайан вот-вот намекнет ему: мол, там, во вьетнамских джунглях, ему и его солдатам приходилось еще труднее. К его немалому удивлению, Брайан хранил молчание. До Адриана доносилось лишь его хриплое, прерывистое дыхание. Судя по всему, младшему брату тоже нелегко было пробираться по этим кустам. Впрочем, остановившись передохнуть на небольшой прогалине, профессор Томас сообразил, что так тяжело дышит не Брайан, а он сам.
Забравшись в непроходимую чашу, Адриан понял, что попал в ловушку, заготовленную для него враждебными силами природы. Он злился как на себя, так и на окружающий мир. В какой-то момент он поймал себя на том, что больше всего на свете ему сейчас хочется разрядить обойму пистолета в окружающие кусты. Впрочем, он прекрасно понимал, что десяток пуль не проложат ему дорогу в густых зарослях. Оставалось принять вызов и сойтись с колючими кустами врукопашную. Сил у Адриана оставалось немного. Он вспотел, как в жаркий летний день, но тем не менее был по-прежнему готов пробиваться к цели, несмотря ни на какие препятствия.
Лишь возобновив движение, он сообразил, что по-настоящему заблудился. Вроде бы он продолжал идти вперед, но что-то подсказывало ему, что, возможно, он движется в сторону от цели или же вообще удаляется от нее. На мгновение Адриану Томасу стало страшно: ему показалось, что лес и природа победили его, что он забрел в какое-то необитаемое пространство, из которого ему не выбраться до конца своих дней. «Хорошо еще, что ждать этого конца осталось совсем недолго». Отпустив про себя эту мрачную шутку, он снова остановился и постарался сориентироваться в обступившем его буреломе. Посмотрев на свои руки, он увидел, что колючие кусты расцарапали ему кожу в кровь. Судя по всему, лицо выглядело не лучше: не раз и не два профессор не успевал придержать колючие гибкие ветки, которые хлестали его по щекам.
Адриан Томас проклинал свой возраст, свою болезнь и то наваждение, которое привело его сюда.
Именно в тот момент, когда он ощутил всю глупость и безысходность своего положения, ему вдруг показалось, что враждебная хватка ослабла и у него есть шанс выбраться из этой чащи.
Адриан стал пробираться туда, куда вел его внутренний компас. Стоило ли верить этому неведомому прибору, он не знал. Но других ориентиров все равно не было. Постепенно он стал замечать, что заросли становятся не такими густыми, хлюпающая грязь под ногами сменяется твердой землей, а шипы уже не цепляются с отчаянной силой за его одежду и руки. Поняв, что находится на верном пути, Адриан стал быстрее пробираться вперед, из последних сил преодолевая препятствия.
Наконец он вздохнул с облегчением: лесополоса кончилась и он оказался на краю поля, едва зазеленевшего и еще не просохшего после весеннего таяния снега.
Преисполненный благодарности судьбе, Адриан рухнул на колени — не то в знак признательности Провидению, не то просто от усталости. Он постарался успокоить дыхание, восстановить силы и, главное, понять, где он оказался.
Раскинувшееся перед ним поле уходило вверх по склону пологого холма, куда Адриан и направился, чтобы осмотреться. В воздухе пахло влажной землей. На вершине холма он остановился и с удивлением увидел впереди дом, амбар и какие-то сараи. Расстегнув куртку, профессор поспешно вытащил из внутреннего кармана распечатки фотографий с сайта агентства недвижимости, чтобы сравнить картинки, выданные ему компьютером, с тем, что было сейчас у него перед глазами.
Сомнений не оставалось: он нашел то, что искал.
Заплутав в лесополосе, Адриан Томас прошел мимо фермы и теперь оказался сбоку от главного дома. Ближе всего к нему был старый амбар, расположенный ярдах в пятидесяти от жилых домов. От амбара профессора отделяло открытое пространство — влажное вязкое поле, на котором когда-то пасли коров или овец.
