— Профессор, а зачем вам это нужно? Почему вы об этом спрашиваете?
— Я только хочу кое-что проверить, — уклончиво ответил тот.
«Что он собирается проверять?» — удивилась инспектор Коллинз. Какая-то странная ситуация. Терри вовсе не хотела жестко обрывать пожилого человека, но, с другой стороны, еще меньше ей хотелось вселять в душу безутешной матери и ложную надежду.
Она обернулась к Скотту и Мэри, посмотрела на них и, внимательно обдумав вопрос, произнесла:
— У Дженнифер были какие-либо шрамы или татуировки, о которых вы не упомянули?
Эти слова она произнесла, прикрыв рукой трубку телефона.
Скотт мгновенно среагировал на заданный вопрос:
— Инспектор, конечно, ничего такого не было. Она ведь почти ребенок. Татуировка? Да откуда! Мы бы ни за что не позволили ей украшать себя таким образом, как бы она нас ни просила. Ни в одном официально работающем салоне ей, как несовершеннолетней, не сделали бы татуировку без письменного согласия родителей. А что касается шрамов… У нее ведь никогда не было ни сколько-нибудь серьезных травм, ни тем более операций. Скажи, Мэри, я прав?
Миссис Риггинс кивнула. Терри Коллинз убрала руку от трубки и сказала:
— Нет, профессор, ни шрамов, ни татуировок. Всего доброго.
Звонок она прервала, но при этом в ее голове по-прежнему оставалось множество вопросов по поводу этого разговора. Впрочем, с ответами на них можно было и подождать. Пора было уходить из этого убитого горем дома, но она не могла придумать, как сделать это по возможности вежливо и тактично. Большинство полицейских, размышляла Терри, умеют по-тихому удалиться сразу после того, как сообщат человеку трагическую новость. А вот у нее не выходит.
Адриан нажал на красную кнопку телефона и отложил аппарат в сторону. Продолжая глядеть на экране, он сказал:
— Кто его знает… Сразу не разберешься.
Вольф тем временем вновь завис над клавиатурой и, поколдовав над ней, сказал:
— Вот, смотрите. Тут есть меню. Давайте, по крайней мере, проверим, что… — Не договорив фразу, он ткнул курсором в строчку, гласившую «Номер Четыре принимает пищу».
Картинка на экране изменилась. На этот раз все та же молодая девушка вылизывала кашу из миски. И Марк, и Адриан непроизвольно подались вперед, заметив, что в этом фрагменте архивной записи лицо девушки прикрывал не глухой мешок, а аккуратная черная маска. Это давало возможность рассмотреть некоторые черты лица пленницы.
Вольф поднес полицейскую листовку к экрану телевизора и, поместив ее рядом с изображением девушки, сказал:
— Даже не знаю, профессор. С одной стороны, конечно, татуировок у вашей Дженнифер не было… Но вы только посмотрите: взять хотя бы волосы, они ведь точь-в-точь такие же, как…
Адриан внимательно изучал и сравнивал два изображения. Линия волос, контуры подбородка, форма носа, изгиб губ, шея… Его взгляд словно впивался в два силуэта. Он вздрогнул от неожиданности, когда в кадре появилась фигура человека в бесформенном белом защитном костюме. Забрав у девушки поднос, незнакомец удалился. Впрочем… незнакомец или незнакомка? Судя по росту, пропорциям фигуры и силуэту, Адриан предположил, что этот костюм, до неузнаваемости меняющий внешность человека, надела на себя женщина.
Неожиданно зазвучал голос Томми — казалось, прямо у Адриана в голове.
— Отец, если бы ты захотел показать всему миру того человека, которого ты, по идее, должен от всех прятать… разве тебе не пришло бы в голову принять некоторые меры предосторожности?
«Ну конечно, ты абсолютно прав», — подумал Адриан.
— Скажите, мистер Вольф, — обратился он к хозяину дома, — вы, случайно, не разбираетесь во всяких гримерских фокусах? Я имею в виду голливудские штучки типа фальшивых татуировок и нарисованных на теле шрамов.
Вольф, не оборачиваясь к собеседнику, поднял руку и прикоснулся к тому месту, где на экране был изображен шрам от аппендицита.
— У меня у самого такой же. Выглядит очень похоже. По крайней мере, впечатления подделки не возникает. Но ведь этого-то и стремятся добиться с помощью таких, как вы выразились, «фокусов».
С этими словами он ткнул курсором в строчку меню с роликом, озаглавленным «Номер Четыре. Первый разговор».
