Увидев в глазах миссис Риггинс пустоту и безразличие, Терри даже не стала договаривать.
Хозяйка предложила ей пройти в дом, и Скотт показал гостье созданную им страницу в Фейсбуке и интернет-сайт, посвященный поискам Дженнифер. Ничего полезного, к сожалению, эти интернет-ресурсы пока не дали. Тем не менее Терри попросила распечатать ей все полученные комментарии и сообщения. Кроме того, Скотт пообещал переслать на ее электронный адрес ссылки на сайт и на страницу в социальной сети. На самом деле эту информацию инспектор Коллинз без проблем могла получить по официальному запросу из полицейского управления: Фейсбук всегда был готов сотрудничать с правоохранительными органами, а любой интересующий Терри сайт она без труда нашла бы через поисковик.
К сожалению, бо́льшая часть собранных в Интернете сообщений представляла собой чередование слезливых комментариев в основном религиозной направленности и едва прикрытой похабщины. Всякого рода «Мы молимся за спасение ее души» и «Видит Иисус: дети не пропадают, это Он призывает их к себе» сменялись фразами типа: «Жаль, что девочка не ко мне сбежала» и «Я бы с удовольствием пригрел эту очаровашку». Помимо подобных бесполезных, но в то же время безвредных посланий, были среди оставленных на сайте комментариев короткие сообщения, авторы которых утверждали, будто «точно знают, где находится Дженнифер». Эти доброжелатели в едином порыве желали получить деньги, прежде чем поделиться хоть крупицей информации. Терри твердо решила не оставлять этих мерзавцев безнаказанными и передать в ФБР электронные адреса авторов тех посланий, в содержании которых можно было усмотреть попытку вымогательства.
— Как вы думаете, что-нибудь из этих материалов может помочь вам в расследовании? — спросил Скотт.
— Пока не знаю, — уклончиво ответила Терри.
Глядя на экран компьютера, Скотт мрачно заметил:
— Зато я знаю.
Дождавшись, когда Мэри уйдет на кухню, чтобы приготовить кофе, Скотт Вест пояснил:
— Я все это только для нее сделал. По крайней мере, ей так легче: она думает, что делает что-то полезное… считает, что мы с ней не сидим сложа руки, а активно участвуем в поисках Дженнифер. Я понимаю, толку от этого мало. Фактически это то же самое, чем мы занимались в первые дни по настоянию Мэри: ездили по окрестным кварталам, высматривая Дженнифер. Смешно, конечно: девочка ведь не перчатка, оброненная на дороге. Так человека не найдешь. Ну а в таких вот интернет-сайтах, по-моему, тоже толку немного.
— Как сказать, — покривив душой, возразила Терри. — Может быть, именно ваш сайт и поможет разыскать Дженнифер. Бывали случаи, когда именно размещенная в Интернете информация помогала раскрыть дело. Но, по правде говоря…
Скотт, по своему обыкновению, поспешил закончить мысль собеседника раньше, чем тот сформулирует ее сам:
— …чаще всего все это оказывается напрасной тратой времени. Инспектор, я прав?
В очередной раз неприятно удивившись этой странной манере вести разговор, Терри лишь молча кивнула в ответ.
Судя по всему, Скотт Вест непроизвольно переносил методику, применяемую в ходе психотерапевтических сеансов, на свое общение в обычной жизни. В результате он, сам того не подозревая, проявлял себя как человек циничный и даже жестокий.
— Я пытаюсь помочь ей перенести удар, стараюсь поддержать ее в этой тяжелой ситуации, — заявил он Терри. — Сколько дней уже прошло? По-моему, пора свыкаться с мыслью об утрате. Поначалу Мэри было даже легче: она часами сидела в гостиной у телефона, словно ждала, что Дженнифер вдруг позвонит и скажет: «Привет, я очень устала, подъедь за мной на машине к автовокзалу…» Есть у меня ощущение, что дальше ждать бесполезно. Дженнифер как сквозь землю провалилась. — Скотт откинулся на спинку кресла и обвел комнату рукой. — Этот дом на глазах превращается в мемориальный музей. Да что там музей — мы с Мэри как в склепе живем, и она, похоже, готова просидеть здесь в ожидании всю оставшуюся жизнь.
С точки зрения Терри, миссис Риггинс должна была вести себя именно так. Легко призывать людей быть реалистами, бросить надежду на чудо… вот только все меняется, когда речь заходит о наших собственных детях. Мать, у которой пропал ребенок, не в состоянии трезво смотреть на мир, она не в силах внять доводам разума. Она делает все, что может, чтобы найти исчезнувшего сына или дочь. Если же она не в силах сделать для этого хоть что-то — она не делает ничего и просто ждет.
