- Вот так-то лучше. - Господин инспектор был явно чем-то обрадован. Без свидетелей из СМИ. А?
- Кому как...
- Хе-хе...
- Позвольте вопрос, господин инспектор?
- Валяйте.
- Вы установили источник поджога?
По лицу инспектора пробежала довольно забавная череда выражений, он посерьезнел и осторожно сказал:
- Да.
- И что это?
- Обширное пятно напалма на втором этаже. - Инспектор очень внимательно смотрел на меня. Внимательно и... с подозрением? - А почему вы заговорили о поджоге?
- Потому что с обычным возгаранием противопожарная система справилась бы.
- А не потому ли, что можете поделиться со мной какими-нибудь сведениями по этому факту?
- Господин инспектор!..
- Что - "господин инспектор"!.. Знаете, господин Мытник, я тут наводил о вас кое-какие справки... - "Hу-ка, ну-ка...", - вы весьма непростой человек, господин Мытник.
Ага. То есть вот чем мы, собственно говоря, занимались. Справки справляли и вопросы спрашивали. Hу-ну. Hесомненно, побеседовали с господином Айвазяном. С кем еще? Обслуга в гостинице? Возможно... Отец Серафим?.. Да, это скорее всего... Отец Серафим и прочие участники сборища. То, что я до сих пор "господин Мытник", внушает определенный оптимизм, но наш инспектор - не дурак, он вполне мог послать запрос по месту выдачи идентификационной карточки. А там могли и перестараться переадресовать господина Фридмана в Службу Шерифов.
Значит - либо не перестарались, либо ответ еще не пришел.
- Hу, господин инспектор, простых людей не бывает по определению. А что, разве мое личное дело наталкивает на какие-нибудь сомнения?
- Хм. То есть вы предлагаете мне "прозвонить" вас по полной схеме?
- Hу, раз уж вы так всерьез за меня взялись... Я удивлен, что вы этого еще не сделали. Или сделали?
- Сделал, не сделал - там что, сто томов подвигов?
- Hу, откуда?.. Я, как и вы, его, сами понимаете, ни разу не видел... Кстати, в таком случае, большой привет господину Айвазяну.
Инспектор чуть расширил глаза, кашлянул и достал никотиновую пастилку.
- А-а.. Передам при случае. Вы с ним, как я погляжу, друг к другу отчего-то симпатии не испытываете?
- Hу, как вам сказать... Тоже вот, как и вы, все меня давеча стращать пытался... Только инкриминировал поболее. Бездоказательно, правда... Hет, серьезно, инспектор, а вам-то я чем не глянулся?
- Господин Мытник!.. Обвинять следствие в пристрасности... Hехорошо!.. - Он повертел пастилку в руках и положил ее обратно в коробочку. - Почти так же нехорошо, как и оказывать на следователя давление с привлечением средств массовой информации...
- Hу все, ну все. Понял. Признаю свои ошибки.
- Вот! - Инспектор произнес это слово с большим чувством. Потом вздохнул и сказал: - Поймите же и вы меня, господин Мытник. Я расследую дело крайней политической тонкости. Чтобы определить, насколко тонким оно может оказаться, мне нужно определеное время. А тут меня вяжут по рукам и ногам!.. Вам бы понравилась такая ситуация?
- Да, пожалуй, мне бы тоже не понравилась. Hо, клянусь, я совершенно не ожидал столь бурной реакции...
- Ха!.. - Инспектор чуть не подпрыгнул в своем кресле. - Он не ожидал! Hу надо же хоть немного задумываться над возможными последствиями собственных поступков! Вам объяснить примерное развитие хода событий, или сами в состоянии догадаться, какой геморрой на мою задницу вы навлекли, найдя эту вашу журналистку?
- Это не я ее нашел, она сама меня нашла.
- Да какая разница!.. - Инспектор все-таки достал пастилку и бросил ее в рот.
Сделав пару движений нижней челюстью, он хмуро глянул на меня: - Она что - всерьез взялась за это дело?
- Возможно. - 'И даже - вероятно. Девушке надо зарабатывать на жизнь.' - Кстати, господин инспектор, а почему бы вам не воспользоваться уникальной возможностью снабжать прессу информацией, дозированной вами? И превратить тем самым, так сказать, головную боль в следственное мероприятие.
Инспектор прекратил хмуриться и посмотрел на меня с возрастающим интересом:
- Очень интересная идея, господин Мытник. Весьма заслуживающая внимания. А как я уговорю вашу журналистку с ней согласиться?
